За мягкий характер его прозвали «Тишайшим», но политика у него была отнюдь не тихая. Он узаконил понятие «самодержец», присоединил Левобережную Украину, довел границу государства до Тихого океана.
Присоединение Левобережной Украины
Между Россией и Польшей всегда оставалась некая недосказанность: при Алексее Михайловиче камнем преткновения стали украинские земли, часть из которых Русь потеряла во времена монголо-татарского нашествия. Несмотря на то, что ряд пропольских историков обвиняют Алексея Михайловича в «азиатской жестокости», свидетельства современников событий говорят об обратном.
В 1654 году шляхтич из Вильно сообщал с тревогой: «Мужики молят бога, чтобы пришла Москва», «Мужики нам враждебны, везде на царское имя сдаются и делают больше вреда, чем Москва; это зло будет и дальше распространяться; надобно опасаться чего-нибудь вроде козацкой войны».
В данном случае идет речь о возможности гражданской войны, религиозного конфликта. Культурно-национальные связи у населения Левобережной Украины на тот момент еще не были утеряны, жители православных земель страдали под натиском «латинянского ига». Люди иной конфессии автоматически превращались «во второй сорт». Ситуацию подогревала и разгулявшаяся чума. На фоне всеобщих волнений, в сепаратистском движении выделился лидер - предводитель казаков Богдан Хмельницкий, который не смог добиться от Речи Посполитой самоуправления Запорожской Сечи. Гетман обратился к московскому царю с просьбой поддержать его в национальной борьбе и принять «под высокую руку московского царя». Алексей Михайлович согласился, пожертвовав выход к Балтийскому морю. Россия не могла сражаться на два фронта. Началась кровопролитная война с Польшей, по итогам которой Русскому государству отошла Левобережная Украина, Киев, и возвращались Смоленская и Черниговская земли.
Кстати, царские указы тех времен доказывают стремление Алексея ограничиться «малой кровью». Он приказывал не жечь городов, сдавшимся на милость победителя позволил беспрепятственно уйти. Оставшаяся шляхта смогла беспрепятственно присягнула новому царю и сохранить свои привилегии.
Борьба за Балтику
Параллельно с русско-польской войной Тишайший государь пытался «прорубить окно в Европу» и обеспечить Русскому государству выход в Балтийское море. В октябре 1655 года, примерно через полгода после заключения договора с Хмельницким, к Алексею Михайловичу наведались австрийские послы и попытались убедить царя заключить мир с Речью Посполитой и бросить все силы на войну с усиливавшейся Швецией. В случае победы Москва могла присоединить всю Прибалтику. От мира с Польшей Тишайший отказался, вопрос защиты православных собратьев был для него принципиальным. Пришлось вести войну на два фронта: русские войска заняли некоторые стратегически важные города в Ливонии – Юрьев, Куконойс, Динабург, но Ригу так взять и не смогли. Кардисский мирный договор аннулировал все военные успехи России. Выход к балтийскому морю пришлось отложить еще на полвека.
До Тихого океана
Если при Михаиле Федоровиче Русское государство простиралось до Охотского моря, то при Тишайшем Алексее оно разрослось до Тихого океана, уже тогда превратив Россию в крупнейшее государство мира. В 1648 году казак Семен Иванович Дежнев со своими товарищами преодолел на морских судах — «кочах» — пролив, отделяющий Евразию от Северной Америки. Примерно в это же время русские землепроходцы Поярков и Хабаров совершили походы на Амур и привели в русское подданство население тех краев. Несмотря на наказ государя, приводить сибирских туземцев в подданство «ласкою и приветом», служилые люди нередко прибегали к насилию – силой отбирали ценную пушнину, обкладывали непомерной данью.
С освоением Дальнего Востока наладились отношения с Китаем. Император династии Цинь относился к русским миссиям с особым тщеславием, свойственным азиатским монархам. Согласно китайским представлениям о мироустройстве, приезд из дальних краев означал распространение благого влияния императора на весь мир и служил доказательством тем большей силы его, чем дальше находилась земля приехавшего.
Поэтому при императорском дворе «людям издалека» был уготован радушный прием. Непонимание русскими китайских традиций иногда приводило к дипломатическим казусам. Так, в 1670 году воевода Данила Аршинский направил миссию китайскому императору, с целью убедить его стать подданным русского царя. Заявление было настолько безрассудным, что сановники перевели послание наоборот, сообщив императору, что русские сами принесли ему грамоту о подчинении, с просьбой взять их в подданство. Такой шаг владыка оценил по достоинству, послам был оказан самый радушный прием, их даже удостоили императорской аудиенции – неслыханная честь у китайского народа.
Самодержавный государь
Несмотря на свое прозвище, Алексей вел отнюдь не «тихую» политику. При нем на Руси закрепляется самодержавие. В начале правления Алексея в стране процветала сословно-представительская монархия: царь и шагу не мог ступить без согласия Боярской думы, в ранние годы юношей полностью управлял его воспитатель боярин Морозов. Историк Костомаров писал о царе: «Алексей Михайлович, сам себя считая самодержавным и ни от кого независимым, был всегда под влиянием то тех, то других».
Современники, в особенности иностранные послы напротив вспоминали: «Алексей Михайлович, в отличие от отца, — самодержец и «государство свое правит по своей воли». Имперский посол А. Мейерберг также отмечал, что царь Алексей в Боярской думе держал себя как полный хозяин.
Вопреки своей мягкосердечности, при необходимости, царь мог быть и жестоким. В крови утонул бунт Степана Разина, жестокой расправе подверглись противники церковной реформы Никона. При Алексее был утвержден термин «самодержец» и за свое новое имя Тишайший был готов проливать кровь. По воспоминаниям современников, несоблюдение правильности титулов равнялось уголовному преступлению – человека могли высечь или даже казнить.
Алексей положил конец широкому влиянию Боярской Думы, учредив систему приказов, в частности Приказа тайных дел – орган надзора, контролирующего деятельность других структур. Нарушил Алексей и другую традицию русского двора, еще при жизни объявив престолонаследника – старшего сына Федора.
Столица Православия
Про религиозность Тишайшего царя ходят легенды. По словам современников: «ни один монарх не мог превзойти его в религиозной строгости». Православная ориентация вообще очень характерна для всей политики Алексея Михайловича. Главное его стремление, которое впоследствии стало неотъемлемой чертой русского самодержавия, заключалось в укреплении связей с православными народами: освобождение украинцев от «католического ига», налаживание дружественных отношений с трансильванскими князьями, и даже находившимися под турками сербами, болгарами и греками. Новую актуальность приобретает старая концепция Москвы, как преемницы Константинополя, нового «Третьего Рима». Известное исправление переводов догматических книг, которое привело к появлению старообрядцев, на международной арене устанавливало роль России как защитницы единоверных народов и закрепляло за Москвой статус столицы равославия.
Первый в Европе
У Петра I явно была наследственная любовь ко всему европейскому. Его отец Алексей Михайлович любил западные «диковинки». Еще в детстве он воспитывался на «немецких печатных листах», а в юности его воспитатель Борис Морозов заказал ему несколько платьев французского и английского кроя. Он интересовался европейской историей и политикой, стал первым государем, который читал европейские СМИ! Английские, французские, голландские и прочие газеты для него специально переводили в Посольском приказе.
При Алексее все чаще ко двору приезжают иностранные послы, которые отмечали восточное великолепие царского двора. Когда в праздники Алексей покидал свои палаты и «выходил в народ», царское шествие превращалось в пышное действо.
«Двор московского государя так красив и держится в таком порядке, что едва ли найдется хоть один из всех христианских монархов, который превосходил бы в этом московского», — не скрывал восхищения англичанин Коллинс, созерцая царский кортеж.
Между тем, у меценатства были свои мотивы. Алексей желал превзойти все монаршие дворы мира, прежде всего, французский. Путешественники того времени отмечали заочное соревнование между Алексеем Михайловичем и Людовиком XIV: оба истово заботились о ритуале и блеске своих дворов, выездов и охоты. Их даже называли: «царь-солнце» и «король-солнце».
Новый закон
Под стать мягкому самодержцу был создан новый закон, сочетавший сильную центральную царскую власть с выборным народным самоуправлением на местах - Соборное Уложение Царя Алексея. В права подданных входила возможность выбирать земских и общинных старост, земского пристава, приказчиков, целовальников, сотских, а пресловутая «презумпция невиновности» уберегала от произвола высших чинов. Ключевский писал следующее о новом законодательстве, опередившем Европу: «Оба источника правительственных полномочий - общественный выбор и правительственный призыв - тогда не противополагались друг другу, а служили вспомогательными средствами друг для друга». «Самоуправления равного московскому, не знала тогда ни одна страна мира», - сообщал другой историк Солоневич. А вот для крестьян Соборное уложение стало судьбоносным. Отныне запрещался переход от одного помещика к другому в Юрьев день и объявлялся бессрочный поиск беглых. В России закрепилось крепостное право.
Источник:
© Русская Семерка
