В феврале 2018 года исполнилось семь лет со дня начала революции в Ливии. В 2011 году юноши и девушки, выходившие на улицы Триполи и Бенгази, вряд ли могли предвидеть, чем закончатся их по началу мирные протесты. Начав с требования освободить из-под ареста одного из религиозных активистов, участники тех событий закончили свержением законной власти и гражданской войной. Впрочем, глагол «закончили» все еще не применим к ливийским реалиям, где, кажется, революция будет длиться вечно.
Назад в государственность
Ливии пора перейти из стадии революции к стадии государственности, заявил по случаю седьмой годовщины событий февраля 2011 года председатель Президентского совета и глава Правительства национального согласия (ПНС) Фаиз Сарадж. В своей речи 17 февраля он обратил особое внимание на то, что во время гражданской войны ливийцы приносили себя в жертву именно во имя строительства в стране современного демократического общества. Однако пока что все страдания граждан пропадают даром.
ПНС в современной Ливии – лишь одна из трех структур, претендующих на статус официальной власти. Но в отличие от конкурентов, Правительство согласия пользуется самой масштабной поддержкой международного сообщества. Его создание в 2016 году в целом стало возможно лишь благодаря усилиям Совета безопасности ООН и стран Евросоюза. Хотя это вряд ли делает его более способным централизовать в своих руках управление страной.
До недавнего времени ПНС соседствовало в Триполи с еще одним претендентом на власть – Правительством народного спасения, которое возглавлял Халифа аль-Гави. Оба кабмина притязали на роль переходного руководящего органа. И как правило, их противоборство выливалось в столкновения между сторонниками двух правительств.
На помощь Сараджу в этом вопросе пришёл Запад. Под его давлением в апреле 2016 года аль-Гави был вынужден отказаться от власти в пользу Правительства национального согласия. Свое решение он объяснил тем, что «поставил интересы страны выше борьбы за власть». Однако думается, что скорее на него повлияли как опасность далее находиться в Триполи, так и экономические санкции, наложенные на главу Правительства спасения сначала Евросоюзом, а затем и США.
Впрочем, с произошедшим опальный премьер-министр так и не смирился. Через какое-то время он призвал своих сторонников к активным действиям, и с тех пор вооружённые стычки с участием его сторонников происходят в в ливийских городах регулярно. Конечно, их недостаточно, чтобы пошатнуть позиции ПНС, однако вполне хватает для того, чтобы дестабилизировать обстановку и помешать правительству нормализовать ситуацию.
Реальный же оппонент признанной международным сообществом власти находится на востоке страны в городе Тобрук. Там заседает Палата представителей Ливии, избранная на всеобщих выборах в 2014 году и почти сразу попавшая в опалу, но, к слову, признанная ООН. Влияния ей придаёт поддержка армии Ливии под руководством фельдмаршала Халифы Хафтара, бывшего военачальника Муаммара Каддафи, а ныне – одного из главных борцов с террористами на территории Ливии.
Радикально настроенные сторонники запрещённого в России «Исламского государства» начали проникать в страну с 2014 года. В конфликте двух властей они выступили «третьей стороной» и, воспользовавшись разногласиями, быстро заняли богатые нефтью зоны.
Наличие такой угрозы заставило на время забыть о распрях. В 2016 году правительство в Тобруке заключило с ПНС Сараджа соглашение о формировании военного совета, который возглавил Хафтар. Позднее, летом 2017 года, стороны заключили в Париже перемирие, обязавшись воздержаться от применения вооруженных сил за исключением случаев борьбы с терроризмом.
Благодаря успешным действиям командующего со временем удалось оттеснить террористов к морю, после двухлетних боев отбить второй по размерам город Ливии – Бенгази, а также захватить оплот боевиков – город Сирт. И хотя глава национальной армии заявляет, что от экстремистов очищено 90% страны, они до сих пор сохраняют влияние на внутреннюю ситуацию. Во многом из-за того, что на происламистские формирования в том числе опирается правительство в Триполи.
Разногласия на высшем уровне
Не помогает урегулированию кризиса в Ливии и отсутствие у мирового сообщества единой позиции в вопросе, какую из сторон считать легитимной. США и Евросоюз открыто выступают в поддержку Правительства национального согласия. Наибольшие надежды на него возлагают Италия и Франция, которые надеются через ПНС упрочить своё влияние в регионе.
Россия предпочитает контактировать со всеми участниками конфликта, однако больше симпатизирует Хафтару. Фельдмаршал даже успел побывать в качестве гостя на авианесущем крейсере «Адмирал Кузнецов» и неоднократно встретиться с российскими министрами Сергеем Лавровым и Сергеем Шойгу. Во многом такое отношение Москвы связано со стремлением военачальника нанести решительный удар по терроризму. Он даже несколько раз обращался к российским властям с просьбой помочь в борьбе с экстремистами – по аналогии с Сирией.
Наконец, свои интересы в Ливии отстаивают и региональные игроки: Египет, ОАЭ, Катар и другие. Наличие такого количества интересантов, естественно, затрудняет мирный процесс. Но более негативно на него влияют непрекращающиеся стычки политических оппонентов и буквально еженедельные теракты.
Что сможет изменить ситуацию в стране, пока не ясно. Определенные надежды стороны конфликта возлагают на намеченные на сентябрь 2018 года президентские и парламентские выборы. Однако помогут ли они устранить двоевластие с учетом имеющейся в обществе напряженности, не ясно.
Источник:
© Русская Семерка
