Александр Николаев: сколько сторон конфликта пришлось сменить сыну священника, чтобы выжить в ВОВ

Один из ключевых вопросов истории коллаборационизма советских граждан в годы Второй мировой войны – социальная база предательства. Какие люди, почему и в каких обстоятельствах, надевали они немецкую военную форму и шли с оружием в руках против своих же сограждан? Таких предателей было больше миллиона человек, и это не только РОА* Власова, но и многочисленные мелкие формирования для борьбы с партизанами, полицаи и хиви (от нем. Hilfswilliger, желающий помочь; или Ost-Hilfswillige, восточные добровольные помощники). Некоторые склонны объяснять их поведение только стремлением спасти жизнь, другие говорят о ненависти миллионов советских людей к Сталину, колхозам и уничтожению церкви. Мемуары немногих уцелевших власовцев, описывающие их судьбы и мысли, приоткрывают нам правду. И все оказывается сложнее – каждый коллаборационист имел множество причин пойти войной против Родины и считать, что, на самом деле, он Родину спасает.

Одна из таких книг вышла в 1982 г. в Германии в антисоветском издательстве «Посев». Автор, Александр Николаев – человек с невероятной судьбой, едва выживший во время мясорубки войны. Чтобы уцелеть, ему приходилось постоянно предавать. Вот основные вехи его судьбы. Сын священника, подвергнутого репрессиям и замученного в сталинских лагерях до смерти, Николаев был призван и попал на войну весной 1942 г. Никаких симпатий к советской власти у него не было, но воевать против Германии он пошел смиренно, без намерения перебежать к врагу. Почти сразу Николаев был взят в плен – шел с поручением в штаб батальона, а по пути был оглушен ударом внезапно появившихся немецких разведчиков. Попал в брянский лагерь. Дважды бежал, увидев, как немцы издевательством и голодом доводят пленников до смерти. Через какое-то время скитаний по немецким тылам Николаев попал к белорусским партизанам. Занимались реквизированием продовольствия у населения, устраивали мелкие стычками с немцами. В ходе одной из таких операций Николаев снова попал в плен. На этот раз ему предложили вступить в РОА*. Поскольку альтернативой была отправка в гестапо, Николаев согласился. Участвовал в боях против партизан, редактировал газету «Боец РОА»*. Встретил здесь единомышленников, желавших большевикам и Сталину смерти. Это были казаки, члены семей репрессированных, эмигранты. Но в основном такие же, как и сам Николаев – пленники, не хотевшие умереть в лагере для военнопленных.

Солдаты РОА* были недовольны истребительной политикой Гитлера на Востоке и недоверием к русским коллаборационистам. После Сталинграда и Курска многие восклицали: «Может быть, теперь наконец Гитлер одумается?» Но Гитлер не одумался. И были причины – в батальоне Николаева и вообще в РОА* дезертирство и перебег к Красной армии были постоянным и масштабным явлением. Части РОА* перебросили на Западный фронт в 1944 г., так их было проще контролировать. Но, видя совершенно безнадежное положение Германии, Николаев совершил предательство вновь, на этот раз уйдя от немцев. Он вступил в одну из групп французского сопротивления, принимал участие в освобождении Парижа.

О том, почему люди встали на сторону немцев и воевали против «дикого коммунистического ига», Николаев писал: «Люди ждали избавления. Они его видели только в ВОЙНЕ. Ее ждали миллионы заключенных, замученные беспросветной кабалой колхозники и те немногие, кому удалось выжить после раскулачивания»; «И если кто-нибудь замечал, что противник может так захватить страну, ему отвечали: «Все равно!.. Хуже не будет!»

Но сам он, как и многие власовцы, в конце-концов вынужден был признать, что обманывался, что «война была не такой, как представляли ее люди в своих мечтах. Немецкие самолеты засыпали бомбами жилые кварталы и госпитали; из пулеметов обстреливали колонны беженцев или давили людей танками. Немцы морили голодом миллионы военнопленных, пристреливали раненых, отстающих, или убивали людей просто так, для потехи». Так и получилось, что выбор был у людей во время войны небольшой: либо Сталин, либо Гитлер.

Но Николаеву удалось пройти «между Сциллой и Харибдой» и найти путь к индивидуальному спасению. К сожалению, автор не сообщил в мемуарах подробности своей послевоенной биографии. Известно лишь, что переход на сторону французских партизан позволил ему получить политическое убежище во Франции и остаться там жить, тогда как многие другие русские коллаборационисты, оставшиеся с немцами до конца, были выданы союзниками в СССР.

*- организация, запрещенная на территории РФ