Белоруссия вошла в историю Великой Отечественной войны как «партизанская республика». Однако в первые годы оккупации немцы не ожидали активного сопротивления со стороны белорусов. Национальный характер этого народа они представляли покорным и миролюбивым.
«Самый безопасный из всех народов»
В 1942 году юрист Эрхард Ветцль, сотрудник гитлеровского «министра восточных территорий» Альфреда Розенберга, представил «Замечания и предложения по генеральному плану «Ост» рейхсфюрера войск СС». Этот документ, демонстрирующий истинное отношение нацистов к населению СССР, впоследствии фигурировал на Нюрнбергском процессе в качестве одного из важных доказательств. Белорусскому народу Ветцль посвятил буквально несколько абзацев. Начав с того, что по плану «Ост» планируется выселить с исконных земель 75% белорусов, автор документа попутно даёт весьма примечательную характеристику данной ветви восточных славян:
«Следует исходить из того, что белорусы – наиболее безобидный и поэтому самый безопасный для нас народ из всех народов восточных областей», — отмечал Ветцль.
Исторические представления о белорусах
В оценках Эрхарда Ветцля проглядывают взгляды его непосредственного руководителя – Альфреда Розенберга. Один из главных идеологов Третьего Рейха родился в Российской империи, а значит, был знаком со стереотипами в отношении белорусов, бытовавшими среди их соседей в начале XX века.
Многие упоминавшиеся в литературе представления о «национальных качествах» белорусов связаны с тем, что этот народ долгое время оставался по преимуществу крестьянским. Белорусская интеллигенция, если она и существовала в то время, фактически вливалась в состав либо польской, либо русской интеллигенции. Поэтому белорусам приписывали в основном сугубо крестьянские черты, такие, как наивность, простодушие, гостеприимство. Исследователи Екатерина Горбелева и Юрий Чернышов в статье «Эволюция стереотипов восприятия белорусов в России» называют, например, следующие черты, ассоциировавшиеся с белорусами в XIX веке – «пьянство» и «невежество».
«... Приходилось мне также беседовать с крестьянами, которые в Белоруссии крайне невежественны», — писал, например, народоволец Порфирий Булгаревич.
Кроме того, ещё в дореволюционной России, вероятно, сложились стереотипы о «забитости», «безграничном терпении» и «покорности» белорусов. У русских подобные представления об их западных соседях переняли балтийские немцы (и Розенберг в том числе), а у последних – немцы Германии. По мнению историков, Розенберг до 1944 года категорически не замечал белорусского национализма и даже гипотетически не собирался обещать белорусам обретение собственного государства. Для нацистов данный народ был лишь «расходным материалом» их национальной политики. После победы над Советским Союзом «расово пригодных» белорусов «нордического типа» предполагалось отправить в Германию для постепенного «онемечивания», «нежелательные» же в расовом отношении элементы должны были отправиться в Западную Сибирь, и, возможно, на Кавказ. При этом немцы рассчитывали активно эксплуатировать население Белоруссии вплоть до самой депортации.
Слом стереотипов
Реальность оккупации Белоруссии оказалась далеко не столь радужной, как это виделось Альфреду Розенбергу из кабинета.
«Расчёт<...> на покорность, «кротость» белорусов очень скоро фашистам пришлось перечеркнуть – и с какой еще паникой в их штабах», — отмечал писатель Алесь Адамович.
В партизанское движение влились сотни тысяч белорусов, которые постепенно освобождали от оккупантов целые районы республики. Жертвой подпольщиков пал гауляйтер «Белорутении» Вильгельм Кубе. В конце 1943 года уже 60% территории Белоруссии контролировалось партизанами. Из-за подрыва коммуникаций и непрекращавшейся «рельсовой войны» существенно страдало снабжение группы армий «Центр».
«Редко встретишь белоруса, у которого немцы не загубили близких», — сетовал после войны Илья Эренбург.
В результате карательных акций немецкого командования, а также от голода, холода и непосильного труда за годы оккупации погиб каждый четвертый житель Белоруссии.
Источник:
© Русская Семерка
