«Родина! Здесь предки мои лежат!» — эта фраза Немца из культового фильма «Брат» указывает не просто на Петербург, а на конкретное место: старинное Смоленское лютеранское кладбище. Беседка-склеп, где герои «преломляют хлеб», стала для фанатов кино местом памяти Сергея Бодрова. Но за кадром осталась другая история — о людях, веками покоящихся в этой земле, чьи судьбы неожиданно сплелись с кинематографической легендой.
Петербургский «город мёртвых» для иноверцев
Основанное в 1748 году для захоронения «чужестранных иноверных иноземцев», кладбище близ Васильевского острова стало последним пристанищем для лютеран, католиков, реформаторов и англикан, строивших имперскую столицу. За почти три века своей истории оно пережило всё: от национализации после революции и братских могил блокадных лет до частичного уничтожения под пожарное депо в советское время.
Тамара Левченко: как фронтовая медсестра чуть не увела Леонида Брежнева из семьи
Сегодня это памятник ландшафтной архитектуры с уникальными надгробиями — от железного саркофага астронома Фёдора Шуберта до усыпальниц с масонскими символами. И одна из таких достопримечательностей — та самая беседка на участке №26, которую легко найти по высокой колоннаде и стеле погибшим детям 1942 года.
Беседка-склеп
В фильме Алексея Балабанова беседка — мощный символ. Для Немца это место связи с предками, его «историческая родина» в камне. Для зрителей — одна из самых пронзительных сцен, где вчерашние противники находят общий язык.
В реальности склеп, как и многие другие на кладбище, пребывает в забвении. За четверть века, прошедшую со съёмок, кованые решётки поржавели, крыша местами провалилась, а внутри вместо тишины — бутылки и мусор. Но сквозь всё это по-прежнему можно разглядеть массивное надгробие с высеченным именем.
