По официальным данным Минобороны РФ, в Великую Отечественную войну от нанесенных ранений погибло 1 102 800 человек. Часть из них скончалась в медсанбатах и госпиталях. В СССР той поры был принципиально отличный от гитлеровской Германии подход к лечению раненых в бою.
Войну выиграли раненые
Пять лет назад Вероника Скворцова (тогда – глава Минздрава РФ) на открытии скульптурной композиции военврачам и медсестрам в Московском госинституте культуры (в его здании в Великую Отечественную располагался военный госпиталь) привела такую статистику: в ту войну медики вернули в строй 72% советских солдат и офицеров. Маршалу Советского Союза Константину Рокоссовскому принадлежит фраза о том, что «эту войну мы выиграли ранеными» – абсолютное большинство красноармейцев за годы Великой Отечественной войны были ранены и (или) контужены, а многие и не единожды.
По данным современных историков, в вермахте подобное количественное соотношение было отнюдь не в пользу гитлеровцев – там возвращали в строй лишь 1/3 вылечившихся от ранений военнослужащих. Медики вермахта, в отличие от их советских коллег, в первую очередь оказывали помощь безнадежным, тяжело раненым. Пока занимались ими, «тяжелели» остальные, что никак не улучшало статистику возврата на фронт излечившихся. В медсанбатах и эвакогоспиталях СССР напротив, стремились как можно быстрее вернуть в строй большее количество раненых.
«Хитрецов» расстреливали
Медсестра медико-санитарного батальона Нина Демешева (Скворцова) в интервью порталу iremember.ru («Я помню») вспоминала, что безнадежные раненые, попадавшие в их медсанбат, бывали разными. Однажды привезли офицера с ранением в грудь – таким, что было видно, как легкие работают. Медсестра его перевязала, но было сразу понятно, что раненый не жилец. Многие умирали на операционных столах медсанбата или по дороге к нему. Но бывали и «воскресения». По воспоминаниям Скворцовой, однажды из палатки, куда складывали умерших, раздался голос, поначалу немало перепугавший женский персонал медсанбата – кто-то спрашивал, где его вещмешок. Как оказалось, ожил раненый в ногу солдат, которого сочли умершим – при доставке с передовой он не подавал никаких признаков жизни, сердце не билось, зрачки на свет не реагировали.
Отлежавшись, раненый стал ходить, правда на костылях, с перевязанной ногой.
Госпитальная медсестра Мария Соколова (Курапова), служившая после работы в госпитале еще и делопроизводителем строевой и секретной части секретного отдела, вспоминала, что в 1944 году среди раненых было много «псевдоконтуженных», особенно западноукраинцев. После первых же сражений они старались прикинуться контуженными – якобы ничего не могут сказать и услышать. В госпиталях эти симулянты начинали писать просьбы на имя Сталина отпустить их домой, ссылаясь на свою «небоеспособность». Опытным военным медикам, начиная с медсестер, и офицерам СМЕРШа было нетрудно определить, кто по-настоящему контужен, а кто лишь притворяется.
Мария Соколова говорила, что однажды ей удалось спасти пятерых таких «псевдоконтуженных» уроженцев Западной Украины – девушка сумела убедить притворщиков заговорить, втолковав, что если они откажутся играть роль глухонемых, то хотя бы получат шанс выжить, отслужив в штрафроте. Потом их действительно туда и отправили. Самых упрямых симулянтов после военного трибунала, как правило, расстреливали.
Оставили умирать, но он выжил
Доктор юридических наук, профессор Александр Леви, войну встретил, служа срочную санинструктором в части, располагавшейся в районе Бреста. При отступлении советских войск Леви тяжело ранило в живот. Солдаты отнесли его в госпиталь, который вместе с персоналом и ранеными был захвачен гитлеровцами. Раненого никто не оперировал, даже с носилок снимать не стали – медики сочли его безнадежным. Однако каким-то чудом Леви после сквозного ранения живота, требующего обязательной операции, выжил, и ему даже удалось бежать из плена. Позднее врачи, осматривавшие ветерана войны и почетного работника Прокуратуры СССР, разводили руками – подобные случаи в медицинской практике крайне редки.
Источник:
© Русская Семерка
