Сотрудники органов госбезопасности в нашей стране были всегда востребованы. Их выучка, наблюдательность и оперативные навыки могли оказаться полезными, даже когда срок службы был закончен.
Не бывшие, а действующие
После прихода к власти в СССР Никиты Хрущева аппарат органов госбезопасности подвергся серьезному сокращению – примерно на 3200 человек, что разрушило создававшуюся годами агентурную сеть. Такая мера в первую очередь была связана с тем, что после смерти Сталина и расстрела Берии чекисты в таком количестве стране больше были не нужны. Однако уволенные сотрудники комитета госбезопасности без работы не остались, хотя она и не отвечала прежним обязанностям.
Председатель КГБ Александр Шелепин издал приказ, в котором говорилось, что существует намерение обеспечить чекистским наблюдением многие объекты, в том числе и те, где, по существу, нет серьезных интересов с точки зрения обеспечения государственной безопасности. По словам историка Леонида Млечина, когда в стране чекистов стало намного больше, чем шпионов, «работу приходилось придумывать». Так бывшие оперативники фактически начали заниматься политическим сыском, борьбой с инакомыслием и диссидентством – тем, что не имело непосредственного отношения к защите интересов страны.
Ревизия структур госбезопасности привела к появлению так называемого «первого отдела», который вначале появился на предприятиях, относившихся к выпуску продукции оборонного значения, но позднее был внедрен практически в каждую организацию, имевшую хоть какое-то отношение к гостайне или располагавшую возможностью тиражировать любую информацию. Заметную роль эта структура играла на советском телевидении. «Первый отдел» бдительно следил за использованием пишущих машинок, копировальных аппаратов, иных печатающих устройств, а также текстов, которые публиковались в газетах и журналах или зачитывались дикторами на радио и ТВ.
По данным историков спецслужб, «первые отделы» были практически во всех учреждениях культуры, в том числе учебных заведениях, таких как театральные институты и художественные училища. В КГБ укоренилось убеждение, что «учреждения культуры могут использоваться противниками социалистического строя для пропаганды в качестве структур, формирующих враждебное отношение к СССР».
Чекисты из «первого отдела» располагали всей полнотой информации, касающейся сотрудников предприятия: особое внимание акцентировалось на политических или идеологических пристрастиях; поездках за рубеж или связях с людьми, которые регулярно выезжали в другие страны; допуске к документам обозначенным грифом «для служебного пользования» или «секретно». Собственно, только через этот отдел и была возможность у сотрудников получить доступ к важной документации.
Практически всегда в состав «первого отдела» входил юрист, из числа сотрудников КГБ – со времен Юрия Андропова их называли «офицерами действующего резерва» (другими словами, это чекисты, отправленные для работы за пределы органов и войск КГБ). Назначение такого сотрудника, как правило, сопровождалось сложной бюрократической процедурой согласования, в наиболее значимых ситуациях принимали участие даже члены Политбюро. Иногда «первые отделы» комплектовались представителями органов внутренних дел, реже прокурорами, в исключительных случаях военными.
Бывший сотрудник КГБ, переведенный в «первый отдел», лишь формально числился на гражданской работе: в действительности он оставался негласным сотрудником спецслужб, что обеспечивало бы тылы на случай непредвиденного развития ситуации в стране. Именно поэтому в 1970-е годы в обиход вошло понятие «бывших чекистов не бывает».
Спектр обязанностей, возложенных на сотрудников «первого отдела» был довольно широк. Основная работа – номенклатурная, которая фактически сводилась к разработке и передаче в отдел кадров обязательных для выполнения рекомендаций. «Оперативники» тщательно контролировали каждого соискателя вакансии, «пробивая» по базам его прошлое. Особенно их интересовали лица, регулярно выезжавшие за рубеж и имевшие доступ к информации, содержащей гостайну.
Режимно-секретное подразделение также отвечало за документооборот и хранение бумаг, имевших гриф секретности, проводило инструктаж, брало с сотрудников письменные обязательства о неразглашении государственной тайны и давало доступ к важным документам. Как само собой разумеющееся «офицеры действующего резерва» могли вести наблюдение, прослушивать телефоны, контролировать переписку и внедрять сотрудников в различные группы, в частности, творческие коллективы.
В новых условиях
С началом 1980-х страна вошла в затяжную полосу экономического, а затем и политического кризиса, тем не менее именно в это время структуры госбезопасности достигли своего расцвета. Как писал Леонид Млечин в статье «Из чекистов в неодворяне», «система территориальных органов охватила всю страну — чекисты обосновались даже в практически необитаемых районах, где не только иностранных шпионов, но и собственных граждан почти не было. В каждом министерстве, ведомстве, научном и учебном заведении сидели официальные сотрудники комитета или офицеры действующего резерва».
После распада СССР и реорганизации КГБ «первые отделы» полностью не прекратили своего существования. По данным ряда изданий, такие структуры остались во многих вузах «эпохи социализма», к примеру, в МГУ. Чаще всего «офицеры действующего резерва» занимали пост помощника ректора, что нередко приводило к конфликтным ситуациям между учащимися и преподавателями.
Согласно закону «Об органах Федеральной службы безопасности» действующие сотрудники ФСБ, пришедшей на смену КГБ прикреплялись к организациям «независимо от формы собственности с согласия их руководителей». Таких сотрудников, как правило, назначали на должность юридических консультантов, а с появлением закона «О частной детективной и охранной деятельности» от 11 марта 1992 года они получили возможность заниматься коммерческой деятельностью, опираясь на ресурсы силовых госструктур.
Бывший глава Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков генерал Виктор Черкесов отмечал, что именно в девяностые бывшие и действующие сотрудники органов госбезопасности удержали страну «от окончательного падения». В первую очередь, он имел в вид тех, кто оказался верен своему призванию и не поддался соблазну с головой уйти в коммерцию и торговлю.
Спецслужбисты в условиях, когда канула в Лету руководящая и направляющая роль партии, сумели стать тем необходимым органом, осуществлявшим контроль за различными ведомствами, – отмечает бывший начальник Управления ФСБ по Воронежской области генерал Владимир Кулаков. По его словам, чекисты всегда считали себя избранными, дорожили своим предназначением и передавали «отношения внутри Системы» приходящим на смену кадрам.
Практика делегирования «офицеров действующего резерва» в различные организации и структуры была характерна практически для всех постсоветских республик. Даже в Грузии, с таким рвением избавлявшейся от советского наследия, она просуществовала вплоть до 2015 года, причем власти отмечали ее огромную пользу для безопасности страны. Новый закон вывел Службу государственной безопасности из системы МВД и сделал ее органом, подотчетным грузинскому Парламенту.
Источник:
© Русская Семерка
