Смерть Владимира Ильича Ленина 21 января 1924 года стала не только общенациональной трагедией, но и ключевым моментом в борьбе за наследие вождя. В этот день началась новая эпоха, и фигура Иосифа Сталина, чьё поведение у смертного одра поражало современников, вышла на первый план. Его действия в Горках выглядели как странный ритуал, в котором скорбь смешалась с холодным расчётом.
Кто узнал первым?
Вопреки позднее насаждавшейся легенде, Сталин не был первым, кто узнал о кончине Ленина. По свидетельствам, у постели умирающего находился Николай Бухарин, приехавший в Горки на лечение. Весть в Москве раньше других получил Григорий Зиновьев — ему по прямой связи позвонила сестра Ленина, Мария Ульянова.
Однако уже в официальном «Отчёте комиссии ЦИК…» была закреплена нужная версия: «Первое известие… было получено в Москве тт. Сталиным и Зиновьевым». Этот небольшой, но значимый штрих стал первым шагом в переписывании истории, где фигура генсека должна была занять центральное место даже в траурных хрониках.
Странная церемония
Прибыв в Горки поздно вечером 21 января в одной компании с Зиновьевым, Калининым и Томским, Сталин, по воспоминаниям помощника Ленина Владимира Бонч-Бруевича, шёл впереди всех «грузно и решительно». Его поведение в комнате с телом потрясло очевидцев.
Будущий генералиссимус обходил тело усопшего и повторял: «Да, да, вот оно что... Вот оно что...». По мнению Бонч-Бруевича, Сталин, кружил вокруг покойного, словно желая убедиться в том, что работа, проделанная смертью, «непоправима, неизменна».
Все остальные в этот момент хранили молчание и так же молча вышли. Однако Иосиф Виссарионович внезапно бросился к телу Ленина. «Прощай, прощай, Владимир Ильич!» — сказал он и, обхватив голову вождя, руками прижал к себе. Сталин несколько раз поцеловал Ильича в щеки и лоб, а потом «махнул рукой и отошел резко, словно отрубил прошлое от настоящего».
Борьба за власть
Возможно, такая реакция Сталина на мертвого Ленина была связна с тем, что смерть вождя пролетариата была ожидаемой. Владимир Ильич болел уже несколько лет, страдал параличами, нарушениями речи и свои последние письма написал еще в марте 1923 года. В том же году большевики уже размышляли над тем, что произойдет, когда вождь отойдет в мир иной. В частности, если верить Рою Медведеву, автору книги «К суду истории. О Сталине и сталинизме», многие члены партии были обеспокоены усилением власти Сталина. Осенью 1923 года руководители партии собрались на импровизированном совещании в Кисловодске, где все они отдыхали. Речь шла об укреплении коллективного руководства партии.
Вот и Мария Ульянова, сестра Ленина, утверждала, что ее брат ценил Сталина как практика, но считал, что тот не должен занимать пост генсека из-за некоторых «особенностей и замашек». Да и Лев Троцкий писал: «Сталин не мог более сомневаться, что возвращение Ленина к работе означало бы для генерального секретаря политическую смерть. И наоборот: только смерть Ленина могла расчистить перед Сталиным дорогу...». Подобные высказывания и само поведение Сталина породили версию о том, что Иосиф Виссарионович был причастен к смерти Ильича. Вот только никаких документальных доказательств эта версия так и не получила.
