С середины ХХ века ученые искали искусственный заменитель крови – жидкость, которая переносила бы кислород, долго хранилась и при этом подходила бы всем пациентам без исключения. И в начале 1980-х годов такой препарат был изобретен советским ученым, профессором Феликсом Федоровичем Белоярцевым, работавшим в Пущино.
Это был прорыв в медицине. Препарат назвали перфторан, а журналисты быстро окрестили его «голубой кровью», поскольку он представлял собой белую суспензию с голубоватым оттенком. Клинические испытания показали, что перфторан переносит кислород, не вызывает иммунной реакции, а главное, ускоряет заживление.
Настоящую известность препарат приобрел после спасения жизни советских солдат и попавшей в ДТП девочки.
Перфторан спасает жизни
В то время, когда Белоярцев трудился над запуском препарата в испытания, в Филатовскую больницу столицы поступила пятилетняя Аня Гришина. Девочку сбил троллейбус и множественные переломы, разрывы тканей не оставляли шанса на выздоровление. Состояние ребенка ухудшилось после того, как медики перелили ей кровь другой группы.
Ребенок умирал, когда врачи вспомнили о Белоярцеве и его чудо-лекарстве. Был собран консилиум педиатров, который возглавил зам.министра здравоохранения СССР. На этом консилиуме было решено прибегнуть к новому препарату. К этому времени лекарство уже прошло испытания на животных, но на людях его не испытывали: запрос был направлен в фармкомитет, но ответ еще не был получен.
Позвонили в Пущино, и ученый тут же приехал в столицу. После того как девочке ввели первую ампулу «голубой крови», ей стало лучше, но появился побочный эффект: тремор – дрожание конечностей. Однако решили не останавливаться. Белоярцев ввел ребенку второй флакон препарата, и ребенок выжил. О судьбе девочки медики долгое время ничего не знали, но позже выяснилось, что Анна выздоровела, окончила вуз и уехала в США.
После этого новый препарат был испытан в деле в военных госпиталях Советской армии в Афганистане, где ощущалась нехватка донорской крови. Как рассказывает известный советский биофизик Генрих Германович Иваницкий, это сделал военрач Виктор Васильевич Мороз, который на свой страх и риск привез флаконы с лекарством в Афганистан. Было спасено около 200 тяжелораненых бойцов.
Прекрасные результаты перфторана объясняли не только его способностью переносить кислород, но и способностью уничтожать тромбы, «разбивать» эритроциты, склеившиеся от стрессовых факторов.
Казалось бы, вот она – панацея XX века! На Белоярцева, который отдал созданию препарата все силы и заставлял следовать своему примеру и сотрудников, должна была обрушиться мировая слава. Но не тут-то было.
Перешел дорогу КГБ?
Кто стоял за травлей ученого, неизвестно до сих пор. Одни кивают на конкурирующие медицинские институты, другие обвиняют в этом клановость, царившую в СССР. Есть даже версия, что Белоярцев перешел дорогу высокопоставленному офицеру КГБ, который устроил в одной из квартир дома, выделенного ученым, квартиру для кутежей.
По Пущино поползли слухи, что профессор испытывает перфторан на слабоумных, а вскоре на Белоярцева поступил анонимный донос.
Против ученого возбудили уголовное дело. Профессора обвинили в том, что он испытывает несертифицированный препарат на людях, раскопали и то, что он заставлял подчиненных вскладчину покупать оборудование. Кто-то из завистников донес, что Белоярцев якобы ворует в лаборатории спирт, а на эти деньги строит дачу. Началась настоящая травля талантливого ученого.
В Пущино приехали следователи из Комитета госбезопасности. Они крутились у в институте, стравливали и допрашивали ученых. Очевидцы рассказывали, что Белоярцев «угас», стал мрачным, разочарованным. Он понял, что препарат ему выпустить не дадут.
Последней каплей для него стал обыск на той самой даче, которая находилась в 200 км от Пущино. Это был старенький деревянный домик. Обыск длился два часа, но сотрудники КГБ ничего не нашли. После того как они уехали, Белоярцев остался на даче ночевать. Утром его нашли в петле. В последнем письме, которое профессор отправил другу, Борису Третьяку, было признание, что он не может жить в атмосфере предательства и просит присмотреть за своими детьми.
Коллеги были так потрясены смертью ученого, что написали заявление в Генеральную прокуратуру «о доведении до самоубийства». Но следователи вынесли свой вердикт, якобы ученый покончил с собой «под тяжестью улик».
После гибели ученого уголовное дело было закрыто – следователи не нашли ни одного погибшего от перфторана.
Имя Белоярцева было реабилитировано в конце 1980-х годов. Но денег на дальнейшие исследования перфторана не было.
Энтузиасты не оставляли усилий создать уникальный препарат. На основе перфторана они разработали перфторан-плюс,у которого было в два раза меньше побочных эффектов, но до сих пор не добились его сертификации. В современном мире уникальный российский препарат не нужен фармкомпаниям. К тому же в 2004 году американцы изобрели свою искусственную кровь.
В «Медицинской газете» от 26 сентября 2006 года автором Валентиной Акимовой опубликована статья «Против катастроф», в которой говорится, что разработки до сих пор идут: с помощью перфторана-плюс были спасены 18 шахтеров, эвакуированных из шахты после взрыва. У них были сильные ожоги и химическое отравление.
Сейчас экспериментальный препарат применяют в научных центрах для излечения огнестрельных ран, выведении пациентов из состояния клинической смерти, для лечения трофических язв, инсультов и инфарктов.
Источник:
© Русская Семерка
