Биография Николая Ежова, одного из главных архитекторов «Большого террора», полна белых пятен. И самое загадочное из них — происхождение самого наркома, а точнее, личность и занятие его отца, Ивана Ежова. Официальная советская версия гласила одно, арестованный Ежов рассказывал другое, а историки, копаясь в архивах, находят третье. Кем же был человек, породивший «кровавого карлика»?
Официальная легенда: Пролетарий-литейщик
В своих анкетах нарком Николай Ежов создавал идеальную для большевика биографию: он родился в Петербурге в семье русского рабочего-литейщика, выходца из тульских крестьян. Эта версия десятилетиями кочевала по справочникам, создавая образ истинного пролетария, вознесённого революцией на вершину власти. Однако, как выяснилось, это была лишь тщательно сконструированная легенда.
Признания под арестом: От помещика до содержателя притона
После ареста в 1939 году Ежов стал ломать собственный миф. По его новым показаниям выходило, что отец происходил не из рабочих, а из зажиточных крестьян, служил в армии в Мариамполе (ныне Литва) в музыкальной команде и женился на дочери капельмейстера. Туда же, в Сувалкскую губернию, Ежов отнёс и своё рождение (отсюда и знание польского и литовского языков), что подтверждали воспоминания его сестры.
Самое же скандальное признание касалось петербургского периода жизни отца. По словам Ежова, Иван Васильевич не лил металл, а содержал питейное заведение, бывшее, по сути, притоном. Историк Борис Соколов, автор книги «Наркомы террора», нашёл этому косвенное подтверждение: в телефонном справочнике «Весь Петербург» за 1895 год Иван Ежов значится именно как владелец питейного заведения. Для сына, сделавшего головокружительную карьеру при советской власти, такое прошлое было несмываемым пятном — отсюда и выдуманная биография рабочего.
Версия историков: Алкоголь, полиция и скитания
Но, возможно, даже на следствии Ежов-младший не договорил всего. По данным исследователя Дональда Рейфилда, отец наркома успел послужить не только в армии, но и в полиции Мариамполя, откуда был уволен за пьянство (роковую склонность, унаследованную сыном). После этого он действительно пытался вести бизнес — содержал кабак где-то в Литве, но прогорел.
Именно крах в бизнесе стал толчком к переезду Ежовых в Петербург. Правда, до этого Ивану Васильевичу пришлось потрудиться маляром. Возможно, в Петербурге отец наркома и устроился дворником к домовладельцу, о котором говорила Е.А. Скрябина. Имеются также данные о том, что Ежов-старший работал лесничим и стрелочником на железной дороге, хотя, возможно, это было еще в Мариамполе, после демобилизации. Мало того, есть сведения о том, что Иван Васильевич никуда не перебирался. В Петербурге обосновались лишь его дочь, зять и сын Николай, который поначалу исполнял роль няньки для своего новорожденного племянника. А вот что стало с Иваном Ежовым дальше неизвестно до сих пор. Скорее всего, он скончался еще до ареста наркома.
