О династии Романовых сегодня говорят все больше. Её историю можно читать как детектив. И её происхождение, и история герба, и обстоятельства воцарения на престоле: все это до сих пор вызывает неоднозначные трактовки.
Родоначальником династии Романовых принято считать боярина Андрея Кобылу при дворе Ивана Калиты и его сына Симеона Гордого. Нам практически ничего неизвестно о его жизни и происхождении. Летописи упоминают его лишь однажды: в 1347 году он был послан в Тверь за невестой великого князя Симеона Гордого, дочерью князя тверского Александра Михайловича.
Оказавшись во время объединения русского государства с новым центром в Москве в услужении московской ветви княжеской династии, он, таким образом, выбрал «золотой билет» для себя и своего рода. Родословцы упоминают о его многочисленных потомках, которые стали родоначальниками многих знатных русских родов: Семен Жеребец (Лодыгины, Коновницыны), Александр Елка (Колычевы), Гавриил Гавша (Бобрыкины), Бездетный Василий Вантей и Федор Кошка – предок Романовых, Шереметевых, Яковлевых, Голтяевых и Беззубцевых. Но происхождение самого Кобылы остается загадкой. Согласно фамильной легенде Романовых, он вел свою родословную из прусских королей.
Когда в генеалогиях образуется брешь – она дает возможность для их фальсификации. В случае знатных родов это обычно делается с целью либо легитимизовать свою власть, либо добиться лишних привилегий. Как и в данном случае. Белое пятно в генеалогиях Романовых было заполнено в XVII веке при Петре I первым русским герольдмейстером Степаном Андреевичем Колычёвым. Новая история соответствовала модной еще при Рюриковичах «прусской легенде», которая была направлена на подтверждение положения Москвы как преемницы Византии. Поскольку варяжское происхождение Рюрика не вписывалось в эту идеологию, основатель княжеской династии стал 14-м потомком некоего Пруса, правителя древней Пруссии, родственника самого императора Августа. Вслед за ними «переписали» свою историю и Романовы.
Фамильное предание, впоследствии зафиксированное в «Общем гербовнике дворянских родов Всероссийской Империи», гласит, что в 305 году от Рождества Христова прусский король Прутено отдал королевство брату Вейдевуту, а сам стал верховным жрецом своего языческого племени в городе Романове, где рос вечнозелёный священный дуб.
Перед смертью Вейдевут разделил свое королевство между двенадцатью сыновьями. Одним из них был Недрон, род которого владел частью современной Литвы (самогитские земли). Его потомками были братья Руссинген и Гланда Камбила, которые приняли крещение в 1280 году, а в 1283 году Камбила приехал на Русь служить московскому князю Даниилу Александровичу. После крещения он и стал называться Кобылой.
Личность Лжедмитрия – одна из самых больших загадок русской истории. Помимо неразрешимого вопроса о личности самозванца, проблемой остаются его «теневые» сообщники. Согласно одной из версий, к заговору Лжедмитрия приложили руку Романовы, которые попали в опалу при Годунове, а старший потомок Романовых – Федор, претендент на трон, был пострижен в монахи.
Приверженцы этой версии считают, что Романовы, Шуйские и Голицины, мечтающие о «шапке Мономаха», организовали заговор против Годунова, используя загадочную смерть молодого царевича Дмитрия. Они подготовили своего претендента на царский трон, известного нам как Лжедмитрий, и возглавили переворот 10 июня 1605 года. После, разобравшись со своим самым главным соперником, сами включились в борьбу за престол. Впоследствии, уже после воцарения Романовых, их историки сделали все, чтобы связать кровавую расправу над семьей Годунова исключительно с личностью Лжедмитрия, а руки Романовых оставить чистыми.
Избрание Михаила Федоровича Романова на царство было просто обречено покрыться толстым слоем мифов. Как получилось, что в раздираемой смутой стране на царство избрали молодого неопытного юношу, который в свои 16 лет не отличался ни воинским талантом, ни острым политическим умом? Конечно, у будущего царя был влиятельный отец – патриарх Филарет, который сам некогда метил на царский трон. Но во время Земского собора он находился в плену у поляков и вряд ли мог как-то повлиять на процесс. Согласно общепризнанной версии, решающую роль сыграли казаки, представлявшие на тот момент мощную силу, с которой стоило считаться. Во-первых, при Лжедмитрии II они и Романовы оказались в «одном лагере», во-вторых, их безусловно устраивал молодой и неопытный царевич, который не представлял опасности для их вольностей, доставшимся им во времена смуты.
Воинственные крики казаков вынудили приверженцев Пожарского предложить сделать перерыв в две недели. За это время развернулась широкая агитация в пользу Михаила. Для многих бояр он также представлял собой идеальную кандидатуру, позволившую бы им держать власть в своих руках. Основным выдвигаемым аргументом было то, что якобы покойный царь Федор Иванович перед смертью хотел передать трон своему родственнику Федору Романову (патриарху Филарету). А поскольку он томился в польском плену, корона переходила к его единственному сыну – Михаилу. Как писал впоследствии историк Ключевский, «хотели выбрать не способнейшего, а удобнейшего».
В истории династического герба Романовых белых пятен не меньше, чем в самой истории династии. По какой-то причине долгое время у Романовых вообще не было своего герба, они использовали государственный герб, с изображением двуглавого орла, как личный. Их собственный родовой герб был создан лишь при Александре II. К тому времени геральдика российского дворянства практически оформилась, и только правящая династия не обладала собственным гербом. Неуместным будет говорить, что династия не питала особого интереса к геральдике: еще при Алексее Михайловиче вышел «Царский титулярник» - рукопись, содержащая портреты русских монархов с гербами русских земель.
Возможно, подобная верность двуглавому орлу обусловлена необходимостью для Романовых показать законную преемственность от Рюриковичей и, что самое важное, от византийских императоров. Как известно, начиная с Ивана III, о Руси начинают говорить как о преемницы Византии. Тем более, что царь взял в жены Софью Палеолог, внучку последнего византийского императора Константина. Они взяли символ византийского двуглавого орла в качестве своего фамильного герба.
В любом случае, это всего лишь одна из многочисленных версий. Доподлинно неизвестно, почему правящая ветвь огромной империи, которая состояла в родстве со знатнейшими домами Европы, так упорно игнорировала геральдические порядки, складывающиеся веками.
Долгожданное появление собственного герба Романовых при Александре II только прибавило вопросов. За разработку императорского заказа взялся тогдашний герольдмейстер барон Б.В. Кене. За основу был взят прапор воеводы Никиты Ивановича Романова, в свое время главного оппозиционера Алексея Михайловича. Точнее его описание, поскольку само знамя к тому времени было уже утрачено. На нем был изображен золотой грифон на серебряном фоне с небольшим черным орлом с поднятыми крыльями и с львиными головами на хвосте. Возможно, Никита Романов позаимствовал его в Лифляндии во время Ливонской войны.
Новый герб Романовых представлял собой красного грифона на серебряном фоне, держащего золотые меч и тарч, увенчанный малым орлом; на чёрной кайме восемь оторванных львиных голов; четыре золотые и четыре серебряные. Во-первых, бросается в глаза изменившийся цвет грифона. Историки геральдики полагают, что Кене решил не идти против установленных в то время правил, которые запрещали помещать золотую фигуру на серебряном фоне, за исключением гербов таких высочайших особ, как Папа Римский. Таким образом, изменив цвет грифона он понизил статус родового герба. Или же сыграла роль "лифляндская версия", согласно которой Кене делал акцент на ливонское происхождения герба, поскольку в Лифляндии с XVI века было обратное сочетание гербовых цветов: серебряный грифон на красном фоне.
О символике романовского герба и поныне существует немало споров. Почему столь большое внимание уделяется львиным головам, а не фигуре орла, которая по исторической логике должна быть в центре композиции? Почему он с опущенными крыльями, и какова, в итоге, историческая подоплека романовского герба?
Как известно, род Романовых прервался на семье Николая II. Тем не менее, некоторые полагают, что последним правителем из династии Романовых был Петр III. У молодого инфантильного императора совершенно не складывались отношения с женой. Екатерина рассказывала в своих дневниках, как трепетно она ждала супруга в первую брачную ночь, а он пришел и уснул. Так продолжалось и дальше – Петр III не питал никаких чувств к жене, предпочитая ее своей фаворитке. Но сын – Павел все-таки родился, спустя много лет после супружества.
Слухи о незаконнорожденных наследниках нередки в истории мировых династий, особенно в неспокойное для страны время. Так и здесь появился вопрос: правда ли Павел - сын Петра III? Или же в этом поучаствовал первый фаворит Екатерины, Сергей Салтыков.
Существенным аргументом в пользу этих слухов было то, что у императорской четы уже много лет не было детей. Поэтому многие полагали, что этот союз и вовсе бесплоден, на что намекала сама императрица, упоминая в своих мемуарах, что ее муж страдал от фимоза.
Сведения о том, что Сергей Салтыков мог быть отцом Павла также присутствуют в дневниках Екатерины: «Сергей Салтыков дал мне понять, какая была причина его частых посещений... Я продолжала его слушать, он был прекрасен, как день, и, конечно, никто не мог с ним сравниться при дворе... Ему было 25 лет, вообще и по рождению, и по многим другим качествам это был кавалер выдающийся... Я не поддавалась всю весну и часть лета». Результат не заставил себя ждать. 20 сентября 1754 года Екатерина родила сына. Только вот от кого: от своего мужа Романова, или же от Салтыкова?
Существует версия, согласно которой инициатором "интрижки" была Елизавета Петровна, отчаявшаяся получить внука от своего племянника. После «исполнения ее воли» Салтыков был выслан послом в Швецию.
Происхождение Павла до сих пор остается неразрешимой загадкой, которая волновала и последующие поколения Романовых. Неудивительно, в противном случае получалось, что династия Романовых прервалась еще на Петре III, а последующие монархи на троне не более чем узурпаторы. И все же, в оправдание Екатерины Великой стоит сказать, что сходство портретов Павла и Петра III налицо.
Выбор имени членам правящей династии всегда играл важную роль в политической жизни страны. Во-первых, с помощью имен нередко подчеркивали внутридинастические отношения. Так, например, имена детей Алексея Михайловича должны были подчеркнуть связь Романовых с династией Рюриковичей. При Петре и его дочерях они показывали близкие отношения внутри правящей ветви (несмотря на то, что это совершенно не соответствовало реальной обстановке в императорской семье). А вот при Екатерине Великой был введен совершенно новый порядок именослова. Прежняя родовая принадлежность уступила место другим фактором, среди которых немалую роль играл политический. Ее выбор исходил из семантики имен, восходящим к греческим словам: «народ» и «победа».
Начнем с Александра. Имя старшему сыну Павла было дано в честь Александра Невского, хотя также подразумевался и другой непобедимый полководец – Александр Македонский. О своем выборе она писала следующее: «Вы говорите: писала Екатерина барону Ф. М. Гримму, — что ему предстоит выбрать, кому подражать: герою (Александру Македонскому) или святому (Александру Невскому). Вы, по-видимому, не знаете, что наш святой был героем. Он был мужественным воином, твердым правителем и ловким политиком и превосходил всех остальных удельных князей, своих современников… Итак, я согласна, что у господина Александра есть лишь один выбор, и от его личных дарований зависит, на какую он вступит стезю — святости или героизма».
Причины выбора несвойственного для русских царей имени Константин, еще более интересны. Они связаны с идеей «греческого проекта» Екатерины, по которому подразумевался разгром Османской империи и восстановление Византийской державы во главе с ее вторым внуком.
Неясно, однако, почему третий сын Павла получил имя Николая. Очевидно, его назвали в честь самого почитаемого святого на Руси – Николая Чудотворца. Но это всего лишь версия, поскольку никакого объяснения этому выбору в источниках не содержится.
Екатерина не имела никакого отношения лишь к выбору имени для младшего сына Павла – Михаила, который родился уже после ее смерти. Тут уже сыграло роль давнее увлечение отца рыцарством. Михаила Павловича назвали в честь архангела Михаила, предводителя небесного воинства, покровителя императора-рыцаря.
Четыре имени: Александр, Константин, Николай и Михаил – составили основу новых императорских имен Романовых.
Источник:
© Русская Семерка
