Иван Фёдоров: почему крестьяне хотели убить первого русского книгопечатника

Обстоятельства жизни Ивана Фёдорова, первого книгопечатника в Московском государстве, до того, как он возглавил типографию, совершенно неизвестны. Даже год его рождения устанавливается с «точностью» двадцать лет. Кстати, фамилий у простых русских людей в ту пору не было. Фёдоров – его отчество, в современном понимании.

В 1445 году немец Иоганн Гуттенберг изобрёл способ печатания книг с помощью наборного шрифта, ставший одной из «информационных революций» в истории человечества. В конце XV – начале XVI века в типографиях Кракова и Вильны уже печатались богослужебные книги на русском языке для православного населения Речи Посполитой. Слухи об этом достигали и Москвы.

В 1552 году, по совету с митрополитом Макарием, Иван IV решил устроить в Московском царстве типографию. Первым её мастером был датчанин Ганс Миссингейм, а кириллические шрифты и печатные станки были куплены, по-видимому, в русских (то есть белорусских или украинских) землях Литвы или Польши. У Миссингейма было несколько русских работников типографии: источники упоминают имена Марка Нефедьева и Василия Никифорова. Видимо, там же работал и Иван Фёдоров. В 1563 году по указу царя в Москве был устроен Печатный двор (где находилась типография до этого – неизвестно), первым директором (по нашей терминологии) которого стал Иван Фёдоров. Здесь началось серийное печатание книг для богослужения.

Повсеместно начало книгопечатания не обходилось без травли со стороны переписчиков книг, чей бизнес уничтожало техническое нововведение. Подстрекая фанатичную массу верующих (мол, печатные книги содержат ересь, и вообще это дьявольское изобретение – божественные словеса подобает только выписывать рукою), они натравляли их на книгопечатников и на типографии. Естественно, что и на Москве печатание книг должно было быть встречено враждебно.

Сам Иван Фёдоров впоследствии писал, что он, вместе со своим помощником Петром Мстиславцем, были вынуждены оставить Москву из-за «презлого озлобления» «многих начальников, и священноначальников, и учителей, которые от зависти придумывали на нас многие ереси, желая добро в зло превратить и Божье дело вконец погубить, ибо таков обычай злонравных, неучёных и неискусных разумом людей, тем более не тех, кто грамматическому искусству привычен и духовным разумом исполнен, но тех, кто напрасно и от нечего делать приносят зло» [перевод автора статьи – Я.Б.]. Фёдоров писал, что выехал из Москвы не от обид на царя. По-видимому, Иван Грозный не переставал покровительствовать типографскому делу, так как уже в 1568 году мы вновь застаём в Москве действующий Печатный двор под управлением Андроника по прозвищу Невежа.

По сообщению англичанина Джайлса Флетчера, бывшего в Москве уже через много лет после описываемых событий, типография Фёдорова была сожжена невежественной чернью, подстрекаемой духовенством. Некоторые историки считают это известие неправдоподобным не только потому, что его автор писал о событии по преданиям и слухам, но и потому, что Иван Фёдоров вывез с собою шрифты, которые должны были погибнуть в пожаре. Однако спасение шрифтов вовсе не противоречит версии о поджоге. Возможно, Фёдоров заранее узнал о готовящейся акции и решил спасти оборудование типографии.

Далее, если бы дело ограничивалось только враждой некоторых профессиональных групп и части населения, то, при продолжающемся покровительстве царя, у Фёдорова и Мстиславца не было резона бежать. Царь, как мы видели, нашёл средства на обустройство новой типографии. Вероятно, угрозы раздавались по адресу не только бизнеса, но и самой жизни Ивана Фёдорова. Возможно, что он нажил весьма могущественных врагов в среде знати (церковной или светской), на которых не мог бы найти управу и у Грозного царя. Иначе вряд ли ему пришлось бы скрываться в другом государстве, да ещё таком, с которым Россия в ту пору находилась в состоянии войны.

Возникает ещё вопрос, почему Фёдоров вывез с собой шрифты. Если он спасал казённое имущество, то имел возможность, представ потом с ним перед царём, заслужить его милость. Из того, что Фёдоров на это не рассчитывал, следуют две версии: 1) он решил присвоить казённое оборудование типографии себе и открыть с ним свой личный бизнес, 2) шрифты Печатного двора были куплены на средства Ивана Фёдорова, они являлись его личной собственностью; следовательно, он до этого был весьма не бедным человеком.

Как бы то ни было, Фёдоров и Мстиславец бежали сначала в Литву, как тогда назывались Литва и Белоруссия. Произошло это где-то между 1565 и 1567 годами. В 1568 году они отпечатали в Литве свою первую книгу. Московских беглецов приютил православный белорусский магнат, великий литовский гетман Григорий Ходкевич. Он основал типографию в своём родовом замке под Гродно. Однако спустя несколько лет он закрыл её. По одной версии, он на старости лет заболел и начал впадать в слабоумие; по другой же – его вынудили к этому католические ксёндзы и шляхта, недовольные его покровительством делу просвещения православных.

Фёдоров и Мстиславец отправились на Украину, бывшую тогда частью королевства Польши. Они обосновались во Львове и попытались взять субсидию у сильного Львовского православного братства, но оно не заинтересовалось делом беглых москвитян. Открыв типографию на собственные средства, Фёдоров и его помощник столкнулись с такой же враждебностью населения, как в Москве, но у них нашлись и более эффективные защитники, чем на родине. Печатников взял под своё покровительство украинский магнат Константин Острожский, ревнитель просвещения православных.

Фёдоров был всесторонне образованным человеком своего времени, одним из первых «русских европейцев». Он изобрёл многоствольную пушку, которую демонстрировал австрийскому императору, находился в переписке с некоторыми коронованными особами. За рубежом в полной мере раскрылись его таланты, которыми так жестоко пренебрегла его родина. В этом он был одним из первых, но далеко не последних россиян со сходной судьбой. Умер Иван Фёдоров в 1583 году и был похоронен во Львове. Книгопечатное дело, очевидно, не принесло ему большого дохода, так как его сын Иван, унаследовавший типографию, умер вскоре после него, посаженный в тюрьму за долги.