Как изменилась бы Россия, если бы в 988 году князь Владимир выбрал ислам

Современная Россия – страна с тысячелетней христианской историей. Однако в те давние времена выбор греческой веры был не столь очевиден, и наша страна могла пойти, к примеру, по пути исламизации. Как бы это повлияло на европейскую историю?

Перед выбором

В преддверии нового тысячелетия языческие культы уже не могли служить опорой зарождающемуся Древнерусскому государству. «Повесть временных лет» рассказывает нам, как киевский князь Владимир в 988 году в поисках объединяющей религиозной идеи устроил «испытание вер». Невзирая на то, что многие историки называют это событие летописным вымыслом, можно допустить, что проблема выбора государственной религии имела место.
Согласно автору Повести, Владимир отверг предложение волжских булгар принять ислам, не соблазнился на речи посланцев папы Римского, забраковал и хазарскую делегацию, склонявшую Русь к иудаизму. А вот греческое богослужение оказало на посланников киевского князя неизгладимое впечатление, что и предопределило в конечном итоге выбор веры.
Историки утверждают, что Киевская Русь была уже подготовлена к принятию христианства по греческому обряду. Поимо княгини Ольги, крестившейся в Константинополе в 955 году, в греческую веру были обращены и некоторые знатные киевляне. Об этом свидетельствуют как иностранные хронографы, так и обнаруженные в захоронениях Приднепровья середины X века нательные крестики.
Тем не менее, ряд исследователей считает, что Древняя Русь вполне могла принять ислам. И нам никто не мешает порассуждать, каким бы могло стать наше государство и его окружение, пади выбор на религию магометан.

Волжская Булгария – крупное государство (занимавшее территории современных Татарстана, Чувашии, Пензенской, Самарской, Ульяновской областей), соседствовавшее с Русью на протяжении X–XIII веков – приняла ислам в 922 году. Если двухмиллионное население Булгарии спокойно адаптировало у себя ислам, то почему это не могла сделать Русь? – размышляет историк и философ Андрей Буровский.
Несмотря на то, что территория Древней Руси находилась далеко от очагов распространения ислама, славяне неоднократно проникали и на Волгу, и в Закавказье – в самое средоточие мусульман. К примеру, арабский путешественник Ибн-Фадлан сообщает, что видел на Кубани «славянскую орду» числом до 20 тысяч.
По словам Буровского, такие изолированные племена могли легко исламизироваться, и чем больше бы таких групп образовалось, тем вероятнее, что их поддержал бы Арабский халифат. А дальше, продолжает историк, мусульманские армии могли бы успешно дойти до Киева и Чернигова, как несколькими столетиями ранее сарацины завоевывали Испанию.

Если допустить сценарий, по которому Киевская Русь исламизируется, то следующий этап – радикальное изменение всей картины европейского Средневековья. Молодое и амбициозное исламское государство с центром в Киеве серьезно бы вмешивалось в дела своих западных соседей. Но вначале была бы осуществлена экспансия на юг – в земли все еще могучей Византийской империи.
Если русы-язычники совершали регулярные рейды во владения Константинополя, то почему бы не довершить начатое уже под знаменем пророка Мухаммеда? При поддержке соратников по вере из соседних арабских стран мусульманская Русь рано или поздно одолела бы восточный оплот христианского мира. Далее усилия окрепшего исламского государства могли быть направлены в сторону языческой Прибалтики: ливы, прусы, жмуть – их всех бы ждало неминуемое обращение в ислам.
Государство Рюриковичей могло установить союзнические отношения с набравшим в конце X века мощь Аббасидским халифатом. После взятия Константинополя могучая союзническая армия направилась бы на покорение Балкан, одновременно с ней с Запада на Европу двинулось бы войско Кордовского халифата.
Кто бы мог противостоять могучей исламской армаде? Только Франция и Священная Римская империя. К XII веку сопротивление Европы было бы сломлено. Это значит, что мировая история не знала бы такого явления, как Крестовые походы, не состоялось бы монгольское нашествие, так как орды Чингисхана были бы остановлены еще на подступах к Волге.

Однако были бы и печальные последствия. Испанские и португальские мореплаватели не отправились бы открывать далекие континенты, а человечество было бы лишено такого глобального явления, как европейский Ренессанс. Тем не менее, культура Старого Света продолжала бы развиваться в духе традиций исламского Востока: вместо живописи расцвело бы декоративно-прикладное искусство, а вместо лютни и скрипки на улицах Европы звучали бы ребаб и систр.

Правда, едва ли ислам был бы безоговорочно принят населением Руси. Что сказали магометанские послы Владимиру? «Веруем Богу, и учит нас Магомет так: совершать обрезание, не есть свинины, не пить вина, зато по смерти, говорит, можно творить блуд с женами. Даст Магомет каждому по семидесяти красивых жен, и изберет одну из них красивейшую, и возложит на нее красоту всех; та и будет ему женой».
Князь, который, согласно летописи, имел множество жен и наложниц возможно был бы и не против такой веры, но вот обрезание, запрет на свинину и алкоголь пришлись бы ему, как и прочим киевлянам, не по душе. «На Руси есть веселие пить: не можем без того быть», – таков был легендарный ответ Владимира.
Но даже если допустить сценарий исламизации Руси, то не исключено, что население страны, разделившись на шиитов и суннитов, погрязло бы в бесконечных межконфессиональных распрях. Как итог – отсутствие свершений в науке и культуре, которыми мы гордились как в Российской империи, так и в Советском Союзе.
Директор Института проблем глобализации Михаил Делягин в интервью «Комсомольской правде» отмечал: «Русская культура – социальный механизм, который преобразует достижения отдельных национальных культур в продукт, понятный и интересный всему человечеству. В рамках ислама, при всем моем искреннем уважении к религии добра, мира и милосердия, такое было бы невозможно».

Андрей Буровский в своем прогнозе гипотетической исламской Руси границы государства видит по реке Эльба. Философ отмечает, что не желавшие принимать христианство западные славяне – лужицкие сербы, бодричи и лютичи – могли бы согласиться на исламизацию, тем самым создав естественный барьер между Западом и Востоком. Впрочем, гадать, как развивались бы отношения между двумя цивилизационными полюсами Буровский не стал.
Не исключено, что сплотившаяся Европа не только бы не дала себя завоевать, но и смогла бы потеснить своих религиозных оппонентов дальше на Восток. Но на пути исламизации выросло бы еще более серьезное препятствие – сама Русь. Ее этнокультурные и климатические особенности не позволили бы успешному распространению ислама. Даже при самом благоприятном развитии исламской экспансии, по мере продвижения к средней полосе России ее мощь постепенно бы иссякала.
Трудно представить русского, который в тридцатиградусный мороз не захотел бы согреться горячительным напитком. Зачем же ему принимать веру, которая лишила бы его такой полезной привычки? Серьезной преградой на пути продвижения мусульман встала бы киевская знать и первые христианские общины Руси, которые уже связали свое политическое, экономическое и духовное будущее с греческой верой.