С победным наступлением Красной Армии в годы Великой Отечественной войны число немецких солдат и офицеров, попавших в плен, неуклонно росло. Для их содержания на территории Советского Союза была создана сеть из более чем 200 лагерей, через которые, по данным историков, прошли от 3 до 3,8 миллионов военнопленных и интернированных стран гитлеровской коалиции.
«Кто не работает, тот не ест»
Ключевым правилом жизни в лагерях был суровый, но простой принцип: «кто не работает, тот не ест». Однако с питанием в первые послевоенные годы были серьезные проблемы — страна сама восстанавливалась после голода, и рацион был скудным. Доходило до того, что в 1946 году в меню пленных официально включили траву.
Нинель Кулагина: какие эксперименты ставили советские ученые на «девушке-телекинетике»
Объем работ был колоссальным. Немецкие военнопленные внесли значительный вклад в восстановление народного хозяйства: они строили жилые дома, промышленные объекты, аэропорты и вокзалы, прокладывали дороги, трудились в нефтяной, добывающей и металлургической отраслях, на шахтах и лесозаготовках. Их труд и быт проходили под постоянным надзором.
Искусство выживания и хитрости
Как это часто бывает в экстремальных условиях, пленные изобретали различные способы облегчить свою участь — избежать изнурительной работы и раздобыть дополнительные продукты, табак или деньги.
В своих мемуарах немецкий унтер-офицер Ханс Беккер, попавший в плен после Курской битвы и пробывший в СССР до 1950 года, подробно описал эти уловки. Он отмечает, что далеко не все надзиратели были профессионалами. Часто пленных поручали обычным шоферам или рабочим, и это открывало поле для маневра. Наблюдая за охранником, можно было изучить его слабости и использовать их.
Тогда можно было понаблюдать за таким надзирателем, изучить его психологические слабости и использовать их в разных целях.
Зачем Сталин включил Донбасс в Украину
У Беккера первым надзирателем был русский шофер Николай. Благодаря доверчивости и доброте Николая (который даже позволял немцам звать его просто Колей) пленники воровали часть грузов, например, еду. Кроме того, Коля оказался пьяницей, а когда понял, что немцы могут водить автомобиль, стал выпивать и позволять им управлять машиной. Вели себя немцы хорошо, и Коля стал им доверять. Беспечно выпивая, надзиратель время от времени оставлял пленных одних, так как «похоже, не верил, что мы попытаемся сбежать».
Дело было недалеко от фронта, и, конечно, пленники не преминули при первой возможности обмануть доверие русского надсмотрщика. Машину, которую им доверили, они угнали и рванули к линии фронта. В тот раз Беккеру повезло — со своим «камерадом» Вальтером они добрались до немецких позиций. Но меньше чем через год, когда вермахт отступал на запад, его снова взяли в плен. И в этот раз уже сбежать не получилось — пленных отправили в глубокий тыл, работать в лагерях военнопленных для восстановления разрушенной немцами экономики СССР.
Лагерь — это система, организованная ради подавления заключенных при помощи власти надзирателей. Чаще всего сами охранники обманывали пленных, извлекая из их труда личную выгоду: например, завышали планы на лесозаготовках, чтобы излишек сверх действительно установленной нормы просто продать; или продавали часть предназначенных для пленных продуктов. Но как пишет Беккер, в лагерях были возможности схитрить и у пленных. Там, где дисциплина охранников была недостаточно строгой, пленники незаметно отлучались из лагеря, чтобы добыть что-то съестное или табак в соседних селениях, а то и украсть на полях (например, накопать картошки).
Но на обмане устойчивое длительное благополучие устроить не получалось. В конце концов пленные и надзиратели в большинстве случаев приходили к своего рода сговору — пленные работали на совесть и при случае помогали охранникам, а надзиратели смягчали режим содержания и смотрели сквозь пальцы на мелкие нарушения немцев. Так было до самого конца в 1955 г., когда последние немецкие пленные были отправлены из СССР к себе домой.
