На оккупированных Третьим рейхом территориях Советского Союза восстанавливались элементы рыночной экономики. Отдельные предприимчивые лица при немцах даже занялись бизнесом. Однако большинство граждан, и прежде всего деревенские жители, страдали под гнетом оккупационной системы налогообложения, которую правильней было бы назвать беспощадным грабежом.
Немецкий «оброк»
Партизанская пропаганда на оккупированных территориях утверждала, что «немецкие налоги – это верёвка на шею крестьянина». И с этим тезисом трудно не согласиться. К экономическому «освоению» захваченных областей СССР гитлеровская государственная машина подготовилась даже более тщательно, чем к самой операции «Барбаросса».
Обязанность обирать сограждан легла на плечи местных комендантов и сельских старост. Сами пособники нацистов пользовались льготами при налогообложении. Это было оговорено уже в октябре 1941 года, когда вышло «Временное распоряжение о взимании налогов и сборов».
Главным источником доходов оккупационной администрации стал подушный (поголовный) налог, который платили все трудоспособные лица в возрасте от 18 до 60 лет. В Ленинградской области, по данным исследователя Екатерины Сидоровой, размер подушной ставки должен был варьироваться от 60 до 120 рублей в год на усмотрение районных властей. На практике в различных волостях налог исчислялся совершенно по-разному. Где-то им облагали даже 14-15-летних подростков. От уплаты подати освобождались немногие категории населения – например, матери-одиночки с детьми до шести лет. Кроме открытых коллаборационистов, послабление в размере 50% от суммы налога могли получить и лица, пострадавшие от советской власти.
«Во вторник был в Луге на собрании, где выступали немцы с приказами о налоге со двора по 120 руб. и с трудоспособного по 30 руб. в год», – писал в дневнике 7 декабря 1941 года Василий Савельев, сельский учитель из села Красные Горы.
120 рублей подушной подати в год платило и население Пскова. А в некоторых регионах размер налога доходил до 300 рублей. Конечно, если граждане способны были его заплатить. У оккупантов имелся широкий спектр мер воздействия на нарушителей: к налоговой недоимке прибавлялись штрафы (до 1000 рублей), полицаи могли описать и изъять имущество, посадить человека под арест и даже расстрелять.
Право на уменьшение подушного налога или списание недоимок часто получали граждане, чьи родственники добровольно уехали на работу в Германию. Это было одним из главных стимулов при вербовке остарбайтеров.
Особым образом облагались налогами евреи, помещённые в гетто. Нацисты руководствовались антисемитским стереотипом о том, что евреи – это зажиточные люди. Поэтому они стремились выкачать из ненавистного им народа все финансовые ресурсы накануне «окончательного решения еврейского вопроса».
Кормильцы поневоле
Как форма натурального налога обычно описываются в литературе и обязательные госпоставки на нужды Третьего рейха. Стремясь обеспечить вермахт продуктами питания, оккупанты обескровливали сельское хозяйство на востоке, доводя людей до голода. Перепись домашнего скота и птицы обновлялась старостами ежемесячно, так как имущество селян убывало со стремительной скоростью.
«На нашу голову свалилась немецкая наволочь. <...> Если имеешь лошадь – плати от 400 до 1000 рублей и за каждые 100 рублей ещё по 50 килограммов мяса», – рассказывал о немецких порядках военкору Дмитрию Малевичу в 1943 году крестьянин Тимофей Шпетный из деревни Гдень Комаринского района.
В 1942 году в сёлах Киевской области Украины от крестьян требовали сдавать по 35 яиц в месяц с каждой курицы. По Глушковскому району Курской области в январе-феврале 1942 года каждый двор сдавал около 98-131 кг зерна, 49 кг мяса, 120 яиц и 120 литров молока. По Белоруссии кандидат исторических наук Евгений Гребень приводит следующие грабительские нормы: «30 центнеров зерна с гектара, 250 литров молока с коровы, 46 кг мяса с крестьянского двора». Существовали заготовительные нормы и на другую сельхозпродукцию, а также местные продовольственные сборы. Уклонение от поставок каралось штрафом.
В ряде источников упоминается, что немцы всё-таки платили крестьянам по определённому тарифу. Теоретически это позволяло деревенским жителям заплатить тот же подушный налог. Однако, как отмечает Екатерина Сидорова, «не во всех предписаниях старостам указан размер выплат, и можно полагать, что они производились не всегда».
Кроме того, в условиях войны еда была гораздо ценнее денег. Поэтому при освобождении населённых пунктов партизанами крестьяне первым делом стремились забрать обратно ещё не увезённые продукты питания.
От удочки до кошки
С самого начала оккупации фашисты выдумывали поборы с педантизмом, доходящим до кафкианского гротеска. Гитлеровцы ввели поземельный налог, налог с построек (1% стоимости здания), налог на зарплату свыше 200 рублей (в размере 10%), налог с товарооборота, ставка которого различалась для разных товаров. Владельцы кустарных производств платили различные промысловые налоги. Облагались налогом пчёлы, плодовые деревья. А в Калмыкии население принуждали платить за верблюдов, посевы табака, бахчи и другие средства производства, причём по очень высоким ставкам.
В Сталинграде, по свидетельству историка Елены Красноженовой, хозяйства платили даже за наличие стёкол, кирпичей, мебели и домашней утвари. В других источниках упоминаются введённые оккупантами налоги на удочки, на ношение бороды и даже на «хождение по городу». К счастью, многие из подобных налогов встречались лишь локально. Зато почти всеобщее возмущение вызывал нелепый налог на кошек и собак. Собак, за которых не заплатили хозяева, пристреливали. Право держать собаку стоило по-разному – от 15 рублей в год и выше. В Пскове налог на собаку составлял от 25 до 45 рублей, а на кошку – 30 рублей.
«Имеешь в хозяйстве собаку – плати 150 рублей, имеешь кота – плати 80 рублей», – говорилось в листовке белорусских партизан 1942 года. Впрочем, по замечанию Евгения Гребеня, в Белоруссии существование данного налога не подтверждено документами оккупационных властей.
Кроме названных налогов, у комендантов оставалось право обложения граждан равномерным сбором для «особых задач». Всё это ставило население на грань выживания, так что, вероятно, даже нелояльные к коммунизму люди ждали возвращения Красной Армии, надеясь, что послевоенная политика сталинского режима будет мягче, чем политика Гитлера.
Источник:
© Русская Семерка
