22 сентября 1825 года на окраине Санкт-Петербурга произошла одна из самых странных и трагических дуэлей в истории русского дворянства. Она велась по чрезвычайно жестоким правилам, и её итогом стали смертельные ранения для обоих участников. Что же могло заставить двух молодых людей, в целом неплохо относившихся друг к другу, поднять оружие? Причина кажется невероятной — предрассудки, связанные с «простонародным» отчеством.
Дуэль Чернова и Новосильцева
Молодой блестящий офицер Захар Новосильцев, выходец из аристократической семьи, искренне полюбил сестру своего сослуживца — Анну Чернову. Чувства были взаимны, и пара уже готовилась к свадьбе. Однако счастью влюбленных воспротивилась мать Новосильцева. Аристократку до глубины души возмутила сама мысль о том, что её сын, потомок графа Владимира Орлова, может породниться с семьёй Черновых. В исторических хрониках сохранились её горькие слова: «Могу ли я согласиться, чтобы мой сын женился на какой-нибудь Черновой, да ещё вдобавок и Пахомовне. Никогда этому не бывать!».
Новосильцев не посмел ослушаться матери и разорвал помолвку. Этот поступок стал для него роковым. Брат опозоренной девушки, Константин Чернов (к слову, один из будущих руководителей Северного общества декабристов), счёл честь семьи запятнанной и вызвал обидчика на дуэль. Поединок оборвал жизни обоих.
«Крепостное право» в СССР: почему колхозникам не давали паспортов
Позднее раскаяние матери Новосильцева уже ничего не могло изменить. Ни молитвы, ни слёзы не вернули к жизни ни её сына, ни несправедливо оболганного Чернова. Однако трагедия всё же смягчила сердце надменной аристократки: на свои средства она построила на месте дуэли часовню, а всю оставшуюся жизнь посвятила благотворительности.
Эта история, пожалуй, лучше всего характеризует отношение высшего света к именам, которые, в его представлении, связаны с неблагородным происхождением.
«Неблагородные» имена
Русское общество было довольно монолитным в культурном плане до начала реформ Петра Великого: но вот, когда император “прорубил окно в Европу”, то в первую очередь повел за собой в этот новый мир именно привилегированные классы. В скором времени прогрессивные элиты потянутся ко всему новому, непривычному, по-европейски звучащему.
Завещание Распутина: почему оно 80 лет было засекречено
С этих времен постепенно уходит в прошлое употребление в аристократическом быту имен, которые не имели бы прямого аналога в европейских языках. Сергей на французский манер может стать “Сержем”, Павел — “Полем”. А вот кем может стать Изосим — абсолютно непонятно.
Причем, специфика русского имянаречения такова, что можно было давать имена только в честь святых (почему, например, долго не могло прижиться выдуманное Востоковым женское имя “Светлана”: не было такой святой, поэтому пользоваться им было официально запрещено). Потенциально, поэтому, дворяне могли называть своих детей Изосимами, ведь есть такой святой, знаменитый основанием Соловецкого монастыря, он уважаем, в его честь святят церкви. Но мочь и хотеть — разные понятия. И именно по этой причине под запрет попала большая часть древних славянских имен: если святой Владимир у нас и есть, то вот святого Всеслава не завелось, поэтому у позднего дворянства Российской империи был очень ограниченный выбор традиционных восточнославянских имен.
А еще свою роль играли суеверия: дворяне избегали называть детей в честь своих уже умерших отпрысков. Считалось, что это может ввести в заблуждение ангела-хранителя.
