Осенью 1943 года, когда уже мало кто сомневался в окончательной победе Красной армии над немецко-фашистскими захватчиками, руководство СССР приняло решение приостановить мобилизацию представителей некоторых народов Кавказа и Средней Азии. И хотя советские войска несли значительные потери, на фронт не попали десятки тысяч потенциальных бойцов 1926 года рождения, массовый призыв которых начинался по всей стране. Отказ от мобилизации нацменьшинств был продиктован сразу несколькими причинами.
Кого больше не забирали на фронт
13 октября 1943 года Государственный комитет обороны СССР принял секретное постановление № ГОКО-4322сс «О призыве на военную службу призывников рождения 1926 г.», которое было подписано лично И.В. Сталиным.
В этом документе говорилось: «Призыву не подлежат призывники местных национальностей: Узбекской, Таджикской, Туркменской, Казахской, Киргизской, Грузинской, Армянской и Азербайджанской Советских Социалистических республик, Дагестанской, Чечено-Ингушской, Кабардино-Балкарской, Северо-Осетинской автономных Советских Социалистических республик и Адыгейской, Карачаевской и Черкесской автономных областей».
После принятия данного постановления в национальные республики и автономные области из Москвы были направлены соответствующие директивы. И призывники, уже стоявшие на учете в военкоматах, не получили повестки в положенное время. Разумеется, их мобилизовали, но позже и далеко не всех.
Кому не доверяли перед войной
Два доктора исторических наук — Николай Бугай и Евгений Кринко, а также кандидат исторических наук Алексей Безугольный, совместно написали книгу «Горцы Северного Кавказа в Великой Отечественной войне 1941-1945. Проблемы истории, историографии и источниковедения» (Москва, 2012 год издания). Ученые обратили внимание, что еще до начала военного противостояния СССР и гитлеровской Германии представителей некоторых народов перестали призывать в армию, поскольку советское правительство просто не доверяло им.
«Еще в довоенный 1939 год, игнорируя конституционные нормы и недавно принятый Закон о всеобщей воинской повинности, нарком обороны запретил прием в армию ряда национальностей, чья лояльность социалистическому Отечеству в условиях осложнения международной обстановки считалась сомнительной. Очередному призыву не подлежали граждане СССР по национальности турки, греки, японцы, китайцы, корейцы, немцы, поляки, финны, прибалтийские народы и болгары», – отметили Н.Ф. Бугай, Е.Ф. Кринко и А.Ю. Безугольный.
Впоследствии список неблагонадежных народов, представителей которых подозревали в возможном пособничестве немецко-фашистским захватчикам, только расширялся. В них видели потенциальных перебежчиков, шпионов и предателей.
Вскоре после начала Великой Отечественной войны руководство СССР приняло решение прекратить призыв в Красную армию аджарцев, курдов, сванов и хевсуров. Их сочли этнически и исторически близкими жителям Турции и Ирана, а значит, в глазах социалистического государства эти люди тоже были неблагонадежными.
Нелояльность к советской власти
В 1942 году прекратился призыв на службу горцев Чечено-Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Дагестана. Здоровые и боеспособные молодые мужчины, многие из которых хорошо владели огнестрельным оружием, не попали на фронт. А ведь, по состоянию на сентябрь 1942 года, количество потенциальных призывников и военнообязанных лиц во всех трех вышеназванных республиках Северного Кавказа, по подсчетам специалистов, превышало 82 тысячи человек.
Главной причиной отказа от мобилизации горцев было недоверие властей. Неприятие социалистического строя и антисоветские настроения отмечались в этом регионе вплоть до начала 40-х годов ХХ века. На Северном Кавказе время от времени вспыхивали очаги неповиновения, которые часто подавлялись силами НКВД.
«Можно сказать, что учетно-мобилизационная практика отражала степень политического доверия государства к этническим и социальным категориям своих граждан. Чувствительность призывной политики в годы войны к изменениям политического климата в кавказских национальных автономиях стала одной из ключевых ее характеристик», – считают Н.Ф. Бугай, Е.Ф. Кринко и А.Ю. Безугольный.
Разумеется, жители республик Северного Кавказа увидели проявление недоверия в нежелании властей СССР допускать их до оружия и обучения военному делу. Горцы пытались достучаться до руководства страны. Так, в ноябре 1942 года партийные руководители Дагестана просили снять запрет на призыв в своей республике, указывая, что ее жители вполне благонадежны и лояльны к советской власти, но получили отказ.
Впрочем, немецко-фашистские захватчики действительно вели активную идеологическую пропаганду среди населения Северного Кавказа, сбрасывали листовки, обещавшие скорое освобождение от власти коммунистов. А людей, недовольных насильственной коллективизацией и другими особенностями социалистического строя, среди горцев было достаточно.
В 1943 году в список неблагонадежных, по мнению руководства СССР, народов, попали также адыги, осетины, карачаевцы и черкесы.
Подготовка к депортации
Национальная политика нашего государства в эпоху СССР отличалась бескомпромиссностью, особенно, во время правления И.В. Сталина.
Как полагают многие исследователи, отказ от призыва в Красную армию представителей некоторых горских народов Кавказа был одним из этапов подготовки их насильственной депортации в Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию. К слову, массовое увольнение из всех родов войск горцев, которых успели призвать в начале войны, преследовало ту же цель – собрать в местах компактного проживания как можно больше людей, подлежащих депортации. Даже дезертиров, объявлявшихся в родных местах, никто не отлавливал. Руководство НКВД готовило целую серию масштабных репрессивных акций.
Среди горцев Кавказа, насильно вывезенных на восток СССР в 1944 году, как известно, были чеченцы, ингуши, карачаевцы, балкарцы, а также турки-месхетинцы.
Вместо фронта – на завод
Совсем по другой причине в Красную армию перестали принимать представителей народов Средней Азии и Казахстана. Руководство страны решило, что будет целесообразнее направить этих людей на трудовой фронт. Тысячи уроженцев южных республик прибыли на заводы, стройки и предприятия Урала, Сибири, Европейской части России.
Доктор исторических наук Георгий Гончаров написал статью «"Трудмобилизованные" из Среднеазиатского военного округа на Урал в годы Великой Отечественной войны», которая была опубликована изданием «Magistra Vitae: электронный журнал по историческим наукам и археологии» (№ 1 за 2016 год). Автор отметил, что массовая трудовая мобилизация военнообязанных лиц из южных республик началась осенью 1942 года. За первые 4 месяца более 161 тысячи жителей Казахстана и Средней Азии были направлены на стройки и заводы.
Историки объясняют такое решение советских властей целым рядом факторов. Главным из них была нехватка рабочих рук на промышленных предприятиях Урала и Сибири, которые работали по принципу: «Все – для фронта, все – для победы». В начале войны многие заводы и фабрики перебазировались из Центральной России подальше от боевых действий на восток, а поскольку почти всех мужчин призвали в Красную армию, то трудились на таких предприятиях ударными темпами женщины, дети и старики. Им на помощь и отправили жителей Казахстана и Средней Азии.
Другой причиной трудовой мобилизации уроженцев южных республик многие исследователи называют их социально-культурные особенности, а также незнание русского языка. Обучение таких призывников военному делу было затруднено разницей в менталитете между европейцами и азиатами. Некоторые бойцы Красной армии из южных республик, в силу своей глубокой религиозности, не могли отказаться от отправления традиционных для ислама обрядов и молитв даже на поле боя.
Руководство СССР решило, что казахи, узбеки, таджики, киргизы, туркмены и представители других среднеазиатских народов принесут больше пользы на трудовом фронте.
Заболели, умерли или сбежали
Кандидат исторических наук Борис Шмыров – автор научной работы «Численность "трудмобилизованных Среднеазиатского военного округа" на промышленных предприятиях Южного Урала в 1943-1945 годах», которая была опубликована в журнале «Вестник Челябинского государственного университета» (№ 16 за 2012 год). Ученый отметил, что большинство людей, прибывших на заводы и стройки из южных республик, не знали русского языка и не имели трудовой квалификации, поэтому были использованы лишь как чернорабочие.
Трудмобилизованные, в основном, не отличались крепким здоровьем, они плохо адаптировались к условиям жизни на севере. Отсутствие подходящей одежды и обуви, непривычный, скудный рацион и тяжелая работа привели к катастрофическим последствиям – многие люди тяжело заболели и умерли. Некоторые даже убегали на фронт, ведь бойцов Красной армии лучше кормили, и они могли хоть иногда отдыхать.
«Суммируя причины, повлекшие сокращение численности уроженцев Средней Азии в Челябинской и Чкаловской областях, можно отметить, что это стало возможным из-за общей неготовности местных властей и руководителей хозяйственных организаций к принятию, размещению и созданию надлежащих санитарно-бытовых условий для проживания и трудовой деятельности т/м САВО [трудмобилизованных Среднеазиатского военного округа]», – написал Б.Д. Шмыров.
Если весной 1943 года на Южный Урал прибыли 30 тысяч 274 работника, то к началу 1944 года их общее количество составляло лишь 20 тысяч 251 человек. Впрочем, осенью 1944 года на место трудмобилизованных, которые заболели, умерли или сбежали со своих рабочих мест, прибыли новые уроженцы Казахстана и Средней Азии.
Сохранение генофонда
Среди исследователей бытует еще одна версия. Некоторые ученые объясняют отказ от призыва в армию представителей нацменьшинств заботой властей о генофонде и этническом многообразии жителей СССР.
В книге «Горцы Северного Кавказа в Великой Отечественной войне 1941-1945. Проблемы истории, историографии и источниковедения» говорится, что «… удельный вес безвозвратных потерь среди представителей северокавказских народов значительно ниже удельного веса потерь русских: потери осетин в войне в 1,7 раза ниже их удельного веса среди населения Советского Союза, кабардинцев и балкарцев – в 3,3 раза, дагестанцев – в 3,9 раза, чеченцев и ингушей – более чем в 11 раз… Можно сказать, что прекращение призыва горцев в ряды Красной армии объективно способствовало сохранению генофонда этих народов».
Хотя мотивы национальной политики руководства СССР могли быть и совсем другими.
Источник:
© Русская Семерка
