При жизни певца и депутата Иосифа Кобзона ходили слухи о том, что он был связан с российским криминальным миром. Так это или нет, но одно время Кобзон действительно выглядел как заправский уголовник. В молодости у певца имелось несколько татуировок на теле, от которых он позднее избавился.
Подростковая наколка
Иосиф Кобзон родился в городе Часов Яр, Донецкой области, но школьные годы провёл в Днепропетровске. Мальчик воспитывался без отца, и это сказалось на его характере. Кобзон рос «трудным подростком», проводя много времени на улице. Хулиганские выходки юного Йоси были постоянной головной болью для его матери Иды Исаевны.
В начале 1950-х годов, когда юному Кобзону исполнилось 13 лет, он проводил лето у родного дяди в одном из сёл соседней Кировоградской области. Тогда по всему СССР распространилась мода на татуировки. Наколками «щеголяли» возвращавшиеся из ГУЛАГа зэки, а им подражала уличная шпана. Деревенские подростки, с которыми Кобзон ходил на рыбалку, предложили ему украсить тело татуировкой. Школьник не смог отказаться – он слишком дорожил своим неформальным дворовым статусом.
«Меня завели ребята, что я городской, трус, – объяснял позднее Кобзон. – И тогда, чтобы доказать им и себе, что это не так, я в течение дня произвёл себе татуировки. Это довольно сложно: три иголки обжигаются, макаются в тушь, и колется рисунок».
По словам певца, он сделал «множество» татуировок. На одном пальце подросток изобразил кольцо. На других пальцах набил инициалы двух своих близких друзей – Лени и Володи – а также свои собственные. Наконец, правое плечо Кобзона украсила надпись «Не забуду мать родную». Эта фраза была очень популярна среди советских зэков (в фильме «Джентльмены удачи» такая татуировка есть у Доцента). На первый взгляд, она выражала сыновьи чувства – ведь заключённые проводили много времени вдали от родных. Но не всё так просто: «матерью» на уголовном жаргоне могла называться банда. Какое значение вкладывал в надпись Кобзон — неясно.
Татуировка кустарным способом не обошлась без последствий. Кобзон подхватил инфекцию и три дня пролежал с температурой под 40 градусов, доставив много хлопот родственникам. Вдобавок, когда мальчик вернулся домой, ему крепко досталось от матери. Ида Исаевна не оценила посвящённой ей надписи. Обнаружив наколки сына, она отлупила его веником.
Избавился. Но не от всех
Синие «рисунки» недолго украшали тело Кобзона. В юности будущий певец занимался боксом, и на ринге татуировки ему не мешали. Но в начале 1960-х годов Кобзон начал выходить на столичную сцену. Хотя пел, он, разумеется, в костюме, артист решил, что нормы приличия советской культурной среды не позволяют ему иметь татуировки. Кобзону приходилось постоянно прятать левую руку. Кроме того, ему невозможно было появиться на пляже – певца тут же узнавали, после чего отдыхающие начинали шептаться о его «блатном» виде. Поэтому артист свёл татуировки, обратившись в Институт красоты в Сокольниках.
Удивительно, но мать Кобзона негативно отнеслась к тому, что он убрал наколку «Не забуду мать родную». Она уже свыклась с татуировкой, а потому заподозрила, что сын её разлюбил.
«Эту ты не имел права убирать», — сказала она певцу.
Из всех татуировок Иосиф Кобзон оставил лишь изображение орла на левом плече. Данный символ был весьма популярен у советских зэков как образ величия, свободы, одиночества и воинственности. Отдельные разновидности «орлов» носили лишь криминальные авторитеты. Татуировка Кобзона, по некоторым данным, символизировала месть врагам. Так что, если певец действительно поддерживал в дальнейшем связи с криминалитетом, такая татуировка была для воров в законе знаком, что перед ними «свой». Впрочем, артист об этом не распространялся:
«Эта такая нейтральная наколка, – говорил Кобзон в одном из интервью. – Сейчас вообще никто не обращает на это внимания».
А была ли шестая
Есть свидетельство, что кроме пяти татуировок, о которых рассказывал сам Кобзон, у была ещё одна, шестая. Её певец якобы предпочитал замалчивать. В 2010 году о существовании «секретной татуировки» Кобзона написала «Экспресс-Газета». Издание сослалось на одного из участников тату-фестиваля в Москве. А тот, в свою очередь, узнал об этом от человека, который набивал татуировки Кобзону – днепропетровца Ивана Коломийца. Где именно находилась тайная татуировка, неизвестно. Сам Коломиец, по мнению его собеседника, побоялся об этом сказать.
Но намекал, что она была сделана в одном из интимных мест. Подобные практики также существовали в советских местах лишения свободы. Некоторые из таких татуировок могли свидетельствовать о низком статусе в тюремной иерархии. Поэтому не исключено, что сельские подростки подобным образом решили потешиться над «евреем из города», как они отзывались о Кобзоне. Но, не зная в точности рисунка и места его расположения, делать какие-то выводы невозможно.
Сама история о неприличной татуировке могла быть всего лишь непроверенным слухом. А если она и существовала в реальности, то певец, скорее всего, удалил её вместе с остальными татуировками.
Источник:
© Русская Семерка
