В дневном и вечернем сообщениях Совинформбюро за 7 октября 1941 года ни словом не обмолвились о катастрофическом положении на Западном, Резервном и Брянском фронтах, где к этому дню в окружении оказались в общей сложности 6 армий.
По мнению некоторых историков, именно после 7 октября Иосиф Сталин дал поручение начать сепаратные переговоры с гитлеровской Германией об условиях окончания войны.
Почему армии попали в кольцо?
Российский историк Андрей Сульдин в своей книге хронометрировал все 203 дня битвы за Москву. На 7 октября 1941 года в окружение в районе Вязьмы попали две армии Западного фронта, 19-я и 20-я, на южном направлении под Брянском оказались в кольце 13-я и 3-я армии Брянского фронта, также пришлось пробиваться из окружения 24-й и 32-й армиям Резервного фронта. Общее количество окруженных военнослужащих РККА и ополченцев превышало 600 тысяч человек, имевшееся у них тяжелое вооружение – более тысячи танков и свыше 5 тысяч орудий.
Окруженцы на Западном фронте еще 6 дней сдерживали 28 дивизий гитлеровцев в вяземском «котле», затем попытались прорваться из кольца. Это удалось лишь 85 тысячам бойцов и командиров. На Брянском фронте к 7 октября погибли почти все дивизии ополченцев (10 из 12): многие из защитников Москвы прибыли на передовую даже не умея стрелять – их не успели этому обучить.
В своих воспоминаниях маршал Георгий Жуков, которого Сталин направил для оценки ситуации на Западный и Резервный фронты, писал, что катастрофы под Вязьмой вполне можно было бы избежать, даже с учетом превосходства противника в живой силе и технике, избери командование верную оборонительную стратегию – на местах толком не определили место главного удара гитлеровцев и не сосредоточили на этом направлении основные силы. Поэтому и образовались «зияющие бреши», которые нечем было закрывать.
Путь на Москву действительно был открыт, и Гудериану отдали приказ незамедлительно продвигаться на восток. Однако это стремительное наступление успехом не увенчалось.
Помощь «генерала Грязь»
По словам российского историка и писателя, профессора Института журналистики и литературного творчества Константина Ковалева-Случевского, вторая декада октября 1941 года была самой опасной для защиты Москвы – Западный фронт на самом деле зиял ничем не прикрытыми пустотами, от захваченного немцами Можайска гитлеровские мотоциклисты могли добраться до столицы СССР в течение светового дня.
Однако как раз в это время в ситуацию вмешался «генерал Грязь» – в Подмосковье начались проливные дожди, которые шли практически непрерывно 3 недели. Гитлеровская техника вязла на размытых грунтовых дорогах, продвижение войск противника приостановилось. Тем временем советское командование использовало погодный фактор для переформирования дивизий и создания новых войсковых подразделений. Первые морозы случились только в первых числах ноября. К тому времени ситуация на фронтах хотя и продолжала оставаться сложной, но уже не была такой критической, как в начале октября.
Хотел ли Сталин сепаратного мира с Гитлером?
Этой популярной гипотезы – о стремлении Сталина заключить с Гитлером сепаратный мир в октябре 1941 года придерживаются многие отечественные историки и публицисты. Один из самых серьезных аргументов в ее пользу, приводимый апологетами данной версии, – мемуары Хрущева, в которых тот прямо утверждал: Берия по указанию Сталина вел переговоры с Гитлером о возможности заключения сепаратного мира в обмен на территориальные уступки со стороны СССР. Правда, велись они в июле – августе 1941 года. Обвинение в ведении подобных переговоров в числе прочих многочисленных обвинений в преступлениях вменили Лаврентию Берии на следствии и суде. Берия не отрицал, что спецоперация НКГБ, в которой был задействован посол Болгарии в СССР Иван Стаменов, действительно проводилась, но она преследовала цель потянуть время «для концентрации сил и мобилизации резервов», с немцами затеяли дезинформационную игру.
В своих мемуарах Павел Судоплатов (на июль – август 1941 года – замначальника разведуправления НКГБ СССР) писал, что с Иваном Стаменовым (тот уже давно был агентом чекистов) работал тогда лично он, поскольку курировал болгарина и прежде. Ставилась задача в разговоре с послом намекнуть о слухах, якобы муссируемых на Западе и касающихся необходимости ведения переговоров между Москвой и Берлином о заключении сепаратного мира. Никакого приказа передать болгарскому царю Борису просьбу о содействии в данном переговорном процессе, по словам Судоплатова, Стаменову не давали. Более того, и по своей инициативе посол о беседе с Судоплатовым в Болгарию так ничего и не сообщил, даже проверять эти слухи не пытался.
Когда в 1953 году следствие пыталось доказать причастность Берии к ведению переговоров о заключении мира с Германией, секретарь Президиума Верховного Совета Николай Пегов вместе со следователями прокуратуры ездил в Болгарию, чтобы взять у Ивана Стаменова показания, уличающие подследственного. Но бывший посол ничего не подтвердил – ни письменно, ни устно.
Судоплатов утверждал, что подобные переговоры во время войны Сталин никогда не вел – заключение сепаратного мира ему просто было невыгодно, поскольку данный поступок в конечном итоге вполне мог бы лишить его власти.
Источник:
© Русская Семерка
