После сериала «Бандитский Петербург» за северной столицей закрепилась репутация «криминальной столицы России», хотя в те же самые девяностые годы в Екатеринбурге, например, дела творились куда серьёзнее.
Последние годы СССР стали печально известны разгулом организованной преступности, символами которой стали Казань и Улан-Удэ.
Казанский феномен
Именно так в конце семидесятых-начале восьмидесятых советские криминалисты назвали ситуацию в столице Татарстана.
Одной из самых мощных организованных преступных группировок СССР стала казанская «Хади Такташ», получившая имя по названию улицы, где базировалась. Годы деятельности: 1982 – 2002. В начале основу банды составляли подростки, руководимые ранее судимыми казанцами. Начав с грабежа прохожих и драк с другими молодёжными бандами, «Хади Такташ» разрослась в целый преступный синдикат.
В начале 90-х банда пыталась организовать деятельность в Москве, но все её эмиссары были убиты. Внутри банды сложилось два движения – «старики» и «молодые». Первые выступали за традиционные понятия, вторые хотели распространить влияние на экономику, политику и иные сферы жизни. Постепенно «молодые» взяли верх и проредили ряды «стариков». Правоохранители долгое время не могли собрать материал на банду – свидетелей не было, а если кто и отваживался давать показания, его избивали до полусмерти, после чего человек «шёл в отказ». Непонятливых отправляли на тот свет.
Более известной и жестокой группировкой был «Теплоконтроль», более известный как «Тяп-Ляп». Банда отличалась своеобразной идеологией, согласно которой только её члены считались людьми, к остальным можно было применять любые методы. «Тяп-Ляповцы» не жалели ни стариков, ни женщин, ни детей. Банда организовала несколько так называемых пробегов по Казани, во время которых безжалостно убивали всех встречных. Первый пробег состоялся в 1978 году. Впрочем, к отступникам в собственных рядах «Тяп-Ляповцы» были также беспощадны. Руководил «Тяп-Ляпом» триумвират. В лучшие годы в банде состояло полтысячи человек, вооружённых холодным и огнестрельным оружием, в том числе – импортным. У банды был свой знак: трёхзубчатая корона и буквы «Т» и «К», то есть – «Теплоконтроль».
Моталки – кузница криминальных кадров
Кузницей криминальных кадров для всех этих преступных группировок были так называемые моталки — молодёжные банды Казани. Подростков здесь "опекали" представители взрослого криминалитета. Формировались моталки по географическому принципу, по месту проживания.
Внутри была жёсткая иерархия, а вот национальный вопрос отсутствовал – в одной моталке состояли татары, башкиры, русские. Важнее было, кто где живёт. Руководителя моталки называли — авторитет или автор. Иерархия зависела от возраста: 11-13 лет – шелуха, 14-15 – супера, 17-18 – молодые, от 19 лет – старики. Коробкой называлось исходное ядро группировки, в неё входит двор или ряд стоящих близко друг к другу многоэтажных домов.
Существовал общак, пополнять который должны были все члены моталки. Источник денег не был важен, но в основном это был «доход» от криминального промысла. Существовал довольно обширный и подробный «кодекс пацана», в котором предписывалось поведение в тех или иных ситуациях. Будучи членом моталки, невозможно было проигнорировать общий сбор или участие в массовой драке с другой моталкой – за это полагалось суровое наказание. Казанец, не входящий в моталку, назывался чушпан, участь его была незавидна, а жизнь часто коротка – так как к чушпану мог применять любые методы воздействия кто угодно, в первую очередь – «родная» моталка, вынуждая вступить в её ряды.
Драки с другими моталками были обязательными и отличались жестокостью. Кроме применения заточенных сварочных электродов и другого холодного оружия, в ход шли самопалы и даже самодельные взрывные устройства, оснащённые рыболовными крючками – так повышалась вероятность, что при метании снаряд прицепится к одежде и нанесёт максимальные повреждения. Черепно-мозговая травма, нередкая при разборках, не без чёрного юмора называлась «копилка».
Отношения с девушками были разрешены, но по решению автора следовало отказаться от девушки или передать её другому члену моталки. Существовала категория «общая девочка», когда находившиеся при моталке девушки обслуживали сексуальные потребности всех членов моталки, без каких-либо обязательств и отношений.
Подавить моталки удалось только в конце 80-х – начале 90-х годов, с применением армейского спецназа.
Молодёжь «держит» Улан-Удэ
А вот молодёжные группировки Улан-Удэ возникли как результат массовой застройки. С середины шестидесятых годов в городе началось многоэтажное строительство, многоподъездные дома компактно заселяли бурятами. Почувствовав численное превосходство, они начали наводить свои порядки. В 70-е годы законодателем моды была группировка «Чан-Кай-Ши», чьи основатели хотели сделать всё азиатское привлекательным, даже настенные надписи стилизовались под иероглифы. А точки сбора уличных банд стали называть «тайванями». Банды именовались на азиатско-индейский манер: «хунхузы», «баргуты», «шошоны», «делавары», «гунны». Для опознавания «свой-чужой» использовали щелчки языком, позаимствованные у кочевых племён. Фильмы с Гойко Митичем пользовались бешеной популярностью.
«Чан-Кай-Ши» пренебрегали мелкой уголовкой, например – рывками меховых шапок с прохожих. Не трогали стариков и семейных. У «Чан-Кай-Ши» была иерархия: 13-15 лет — младшаки, шпана, 16-17 – середняки, от 20 лет – старшаки. Было своего рода «правительство»: министр обороны, культуры и так далее. Был и свой флаг.
Но идейный этап длился недолго. Поднялись уличные группировки, которых не интересовало ничего, кроме силы, власти и денег. Город разделили на сферы влияния, не было ни кусочка территории, ни одного двора, которые были бы «ничьи». Как пишет в исследовании британский этнограф Каролин Хэмфри, в Улан-Удэ молодёжные банды быстро переросли обычный криминальный «бизнес» и проникли в легальную экономику ещё во времена СССР. Выплата дани за «крышу» перестала быть нерегулярной и добровольной и перешла на обязательные рельсы.
Источник:
© Русская Семерка
