На днях президент России, Владимир Путин, внес предложение ужесточить меры наказания для лидеров ОПГ и участников бандитских сходок. Это не первый случай в нашей истории, когда за воров в законе государство бралось всерьез.
1945—1953
После окончания Великой Отечественной войны в Советском Союзе остро встала проблема уголовной преступности. Так, если в 1944 году органами внутренних дел СССР было зарегистрировано 7131 убийство, то в 1946-м их было уже 10 218. За те же два года с 13 357 до 29 368 случаев выросло и количество разбоев. Особенно тяжелая ситуация была в промышленных центрах.
Одним из методов ведения борьбы с организованной преступностью стало чтение личной корреспонденции граждан, которым занимался отдел «В» Министерства госбезопасности под бдительным управлением генерал-майора Михаила Грибова. По итогам этой работы в ноябре 1946 года Берия выступил с секретным докладом, в котором отметил, что в частной переписке граждан по шести областям СССР (включая Московскую) за период с 16 октября по 15 ноября 1946 года было выявлено 232 упоминания о случаях бандитизма.
Кроме того, люди в отчаянии писали в местные органы власти и газеты, пытаясь заставить чиновников бороться с засильем уголовщины. «Не проходит дня, чтобы в Саратове кого-нибудь не убили или не ограбили», — читаем мы в одном из таких писем. Зачастую бандиты сплачивались в группировки, в распоряжении которых было не только разнообразное огнестрельное оружие, но и автомобили, спец удостоверения, форменная одежда.
Борьба с бандитами и ворами была возложена на плечи нового наркома внутренних дел Сергея Круглова, занявшего свой пост в декабре 1945 года. Меры, принятые органами безопасности, очень скоро дали свои плоды: почти за 2 года напряженной работы было ликвидировано 3757 бандформирований, убито 72 232 и арестовано 102 272 преступника.
Главное управление по борьбе с бандитизмом (ГУББ), которое непосредственно занималось незаконными вооруженными формированиями, широко использовало агентурную работу, которая разрушала преступную организацию изнутри. Не без успеха ГУББ прибегало к тактике террора, применяя диверсии, пытки и убийства.
Всерьез взялись власти и за лидеров преступного мира, отбывавших заключение в ГУЛАГе. Если в 1930-х лагерная администрация не гнушалась сотрудничеством с ворами в законе, то после войны их вседозволенности пришел конец. Инициированные в 1947 году силовиками «сучьи войны» не только поубавили спесь криминальных авторитетов, но и резко сократили их число.
1956—1964
К середине 1950-х окончательно отгремели «сучьи войны», и для воров в законе наступили более благоприятные времена. Однако послабление длилось недолго. Закрепившийся во власти Хрущев снова стал закручивать гайки. И тому была причина: после бериевской амнистии криминогенная обстановка в СССР серьезно ухудшилась — стало больше разбоев, изнасилований, ограблений и убийств.
По данным МВД, в местах лишения свободы насчитывалось около 1000 «законников» и около 40 000 «приблатненных», которые серьезно влияли не только на жизнь за колючей проволокой, но и на уровень преступности в стране. Ситуацию под свой контроль взял новый министр внутренних дел, Николай Дудоров, доверенное лицо Хрущева. Ознакомившийся с положением дел, он сделал жесткое заявление:
«Милиция не ведет настоящей борьбы с криминалом. Бандиты годами действуют безнаказанно, и никаких мер никто не принимает. Половина личного состава неграмотна, а другая половина имеет образование ниже среднего! Люди нас ненавидят, и ненавидят за дело — ведь очень много преступлений совершают сами работники милиции, а это тягчайшее зло!».
Дудоров стал инициатором создания Свердловского специального лагеря, где «ломали» воров в законе. При отсутствии там других категорий заключенных вкалывать приходилось неприученным к работе блатным. Кто не желал трудиться — того переводили на хлеб и воду или же вовсе лишали пищи. Воров часто подвергали физическим истязаниям. Одним из самых изощренных считалось временное удушение с помощью перекрывания клапана противогаза.
В это же время были придуманы «подписки», идея которых также принадлежала министру МВД. Суть этого приема такова: вора в законе разными методами принуждали давать расписку, что он впредь отрекается от преступного пути. Если вор не подписывал бумажку, его отправляли на расстрел как безнадежного, если ставил свою подпись — автоматически попадал в категорию «сук»: это означало, что в лагере его жизнь будет невыносимой.
По мнению знатока в области российской преступности Александра Сидорова, эти меры действительно имели определенный успех, преступность пошла на спад, появилось большое число «отошедших» — порвавших с криминалом авторитетов. К середине 1960-х практически не осталось организованной преступности, люди спокойно ходили по ночным улицам, не опасаясь ограблений.
1982—1984
По мере того, как уменьшалось влияние воров в законе, ход стали набирать другие виды организованной преступности — торговая мафия и «цеховики», поднявшие голову на фоне товарного дефицита. К середине 1960-х бὀльшая часть граждан переехала из коммуналок в отдельные квартиры, значительно вырос уровень жизни советского человека — этим и не преминули воспользоваться коммерсанты, сыграв на росте потребительских аппетитов населения.
1960-70-е годы отметились небывалым ростом коррупции. Появление в стране подпольных миллионеров привело к тому, что одни стали давать взятки, другие охотно их брали. «Отмазать» от армии, приобрести диплом, купить должность — в стране все покупалось и продавалось. Особенно удручающая ситуация складывалась в южных республиках, где «предприниматели» и чиновники прочно срослись с криминальным миром.
Возглавив КГБ в 1967 году, Юрий Андропов ужаснулся разгулу коррупции и экономической преступности в стране. По мере изучения ситуации, вырисовывалась картина злоупотреблений. Даже единичные рейды правоохранителей выявляли в домах функционеров и «теневиков» товары и драгоценности на миллионы рублей. Работавший вместе с Андроповым генерал-майор юстиции Борис Уваров отмечал, что коррупция поглотила всех: с самых низов до партийной верхушки.
Борьбе главы КГБ отчаянно мешали влиятельные партийные чины, включая самого Брежнева. На одном из заседаний Леонид Ильич прямо заявил Андропову, что его непосредственная задача охранять чиновников, а не искать на них компромат. Многие дела лиц, обвиненных в мошенничестве, злоупотреблении положением или даче взятки быстро закрывались.
Однако к середине 1970-х уровень экономической преступности охватил СССР настолько, что даже Брежнев не противился громким процессами: одно за другим были возбуждены уголовные дела против «цеховиков» и партийной номенклатуры в Закавказских и Среднеазиатских республиках. Но тотальное наступление на коррупцию стало возможным лишь после того, как Андропов стал первым лицом государства. Была объявлена беспощадная борьба с нетрудовыми доходами и спекуляцией.
Главный удар был нанесен по представителям сферы торговли — главным распорядителям дефицита. Были быстро вскрыты сотни мошеннических схем. Вовсю заработала статья 91.1 УК РСФСР (хищение в особо крупных размерах), которая предусматривала 15 лет лишения свободы или расстрел. В одной Москве к уголовной ответственности по ней было привлечено около 15 тыс. работников торговли. Всего за период нахождения у власти Андропова за уголовные преступления было осуждено свыше миллиона человек. Только смерть генсека остановила раскрутившуюся машину правосудия.
Постскриптум
Менявшаяся политическая и экономическая ситуация в СССР определяла и методы борьбы с преступностью. В 1930-40 гг. правосудие вершилось при помощи карающего аппарата НКВД, прибегавшего к террору и насилию. Правоохранители в сталинские времена успешно использовали в своих целях криминальных авторитетов, но не допускали слияния мафии с властью.
С приходом Хрущева воры в законе фактически исчезли как класс, сведен к минимуму был уровень разбоя и бандитизма в стране. Однако контроля со стороны органов госбезопасности лишились партийные работники, которые стали постепенно превращаться в касту неприкосновенных. В эшелонах власти и среди руководителей крупных предприятий начал расти уровень коррупции и казнокрадства.
Брежневский «застой» только усилил одно из самых опасных явлений советской действительности — партократию, которая ввиду неэффективности управленческой модели породила невиданный разгул экономической преступности. Андропов активно боролся со злоупотреблениями, но успел лишь обозначить основные проблемы, связанные с положением криминалитета в стране. Очень скоро пришло время перемен, которое породило новых воров в законе.
Источник:
© Русская Семерка
