Имя помещицы Дарьи Салтыковой (1730–1801) стало в России нарицательным, символом безнаказанной жестокости и извращённой власти. Прозванная «Салтычихой», она вошла в историю как одна из самых кровавых женщин своего времени, лично замучившая десятки, а по некоторым данным — более сотни своих крепостных. Её дело, ставшее громким процессом при Екатерине II, — это не просто хроника преступлений, но и сложный психологический портрет, который историки и психиатры пытаются составить уже более двух столетий.
Хроника безумия и власти
Молодая вдова, оставшаяся после смерти мужа с огромным состоянием и абсолютной властью над сотнями душ, Салтыкова начала свои расправы примерно в 1756 году. Её садизм был методичным и изощрённым: провинившихся крестьян избивали поленьями, обжигали кипятком, жгли волосы, оставляли связанными на морозе. Особой жестокостью отличались пытки молодых девушек — будущих невест. В своём подмосковном имении она устроила настоящие застенки.
Дело получило огласку лишь в 1762 году, когда императрица Екатерина II, позиционировавшая себя как «просвещённая» правительница, не могла его игнорировать. Следствие, длившееся три года, выявило чудовищную систему: в домовых книгах напротив имён 72 крепостных стояла отметка «безвестно отсутствующий», ещё 50 числились умершими от болезней. В итоге удалось доказать убийство 38 человек. В 1768 году Салтычиха была приговорена к пожизненному заключению в подземной тюрьме, где провела 33 года до своей смерти.
Диагноз
Многие исследователи видят корни её злодейств в психическом расстройстве. Поведение Салтыковой почти идеально соответствует клинической картине эпилептоидной психопатии.
Во всяком случае, все признаки болезни у кровавой барыни были налицо. Немецкий психиатр Карл Леонгард и его советский коллега Андрей Личко отмечали среди признаков недуга немотивированные вспышки агрессии, приводящие к самым изощренным и жестоким преступлением вплоть до убийства, причем нападения на людей эпилептоиды совершают в состоянии крайнего возбуждения и раздражения.
Больные этим видом психопатии часто находятся в беспричинном мрачном настроении, которое лишь усиливается с течением времени. Доходящие до крайних форм садизм и ревность – еще одни признаки эпилептоида, отмечали ученые. Салтыкова как нельзя лучше подходит под их описание. Современники отзывались о ней как о мрачной женщине, которая почти всегда находилась в тяжелом расположении духа, а ее садистские наклонности были подробно разобраны в ходе следствия.
Русский психиатр Петр Ганнушкин, объясняя природу недуга, которым, вероятно, страдала Салтычиха, отмечал его врожденные свойства. Психопатия формируется изначально, до поры до времени «дремлет», и необходим лишь спусковой крючок, чтобы болезнь вырвалась наружу. Вероятно, этому могла послужить смерть ее любимого мужа. Страдающий эпилептоидной психопатией, отмечал Ганнушкин, не испытывает стыда и угрызения совести, такие чувства будто бы заперты глубоко в его сознании.
Примечательно, что Салтыкова во время допросов вела себя подчеркнуто нагло и вызывающе, в ней не было ни капли сочувствия к своим жертвам, стыда и раскаяния за содеянное. На поведение кровавой барыни не смогли повлиять даже уговоры священников. А уже будучи в застенках, она ругалась отборной бранью и плевалась в тех, кто проходил мимо ее крохотного окошка.
Как женщины на Руси «доделывали» своих детей?
Красочнее всех характер эпилептоидов описал немецкий психиатр Эмиль Крепелин, автор фундаментального труда «Введение в психиатрическую клинику». «C Библиeй в pукax и кaмнeм зa пaзуxoй» – говорил он о таких людях. В них, утверждал Крепелин, удивительным образом сочетается показное приличие и злобная жестокость, деспотизм и ханжеская учтивость.
И действительно, Салтыкова вела двойную жизнь. Современники отмечали, что она была хоть и светским, но очень набожным человеком, периодически совершала паломничество к святым местам, выделяла значительные средства храмам и монастырям. И это в то время, когда в ее застенках томились невинные крепостные.
Большая часть замученных Салтычихой крестьян – молодые и привлекательные девушки. По одной из версий, издевательства над ними – следствие латентной гомосексуальности* кровавой барыни. Свои лесбийские* наклонности она пыталась подавить посредством избиений сексуально привлекательных объектов.
От своей «особенности» Салтыкова получала определенный дискомфорт, влечение к своему полу считала недугом, и возникавшую внутри злобу и раздражение проецировала на представительниц женского пола, которые не могли оказать сопротивления. О подобных случаях писал основоположник психоанализа Зигмунд Фрейд.
В свою очередь, основатель аналитической психологии Карл Юнг отмечал, что подобное отклонение является врожденным. Это значит, что Салтыкова могла унаследовать это с генами родителей еще в утробе матери.
Впрочем, современные исследователи больше склонны полагать о приобретенном латентном лесбиянстве. В своих исследованиях американский биолог и сексолог Альфред Кинси утверждал, что собственная гомосексуальность осознается женщиной примерно к 20-25 годам. Салтыкова же, напомним, овдовела в 26 лет.
*запрещённая организация в РФ
