Лето 1972 года стало одним из самых разрушительных климатических событий в европейской части СССР за весь XX век. Аномальная жара, длившаяся более полутора месяцев, привела к чудовищной засухе, масштабным лесным и торфяным пожарам, нанесшим огромный экологический и экономический урон.
«Блокирующий антициклон»
Причиной катастрофы стало установление устойчивой области высокого давления — так называемого «блокирующего антициклона». Этот атмосферный вихрь, сформировавшийся во второй декаде июля, действовал как гигантская «крышка»: он не пропускал в центральные и северо-западные регионы РСФСР влажные и прохладные воздушные массы с Атлантики. Антициклон отличался исключительной продолжительностью и стабильностью.
В результате температура в Ивановской, Горьковской (ныне Нижегородской), Костромской, Калининской (ныне Тверской) и Рязанской областях устойчиво превышала +40 °C. В Московском регионе столбик термометра держался у отметки +35 °C, а в конце августа в столице дневная температура достигала +38 °C. За полтора месяца выпало лишь около 20 мм осадков (при норме для июля-августа 120-160 мм). Засуха также затронула Поволжье, Урал, Украину и Казахстан.
Дополнительной предпосылкой к бедствию стала и аномально малоснежная, но морозная зима 1971-1972 гг., которая не позволила накопить в почве достаточных запасов влаги.
Экологическая катастрофа
Жара и сухость создали идеальные условия для возгораний. С 16 июля в 17 областях СССР вспыхнули катастрофические лесные пожары. Всего за десять дней огонь уничтожил лесных площадей больше, чем за предыдущее десятилетие. Общая площадь, охваченная пожарами, оценивается в 1,8 миллиона гектаров. После временного затухания 24 августа сильный ветер-суховей вызвал резкое распространение огня со скоростью до 18 км/ч, сведя на нет все предыдущие усилия по тушению.
Отдельным бедствием стали возгорания на осушенных торфяниках. Горящий торф, тлеющий на глубине, создавал едкий, удушливый смог, который накрыл Москву и область на три месяца. Дышать было невыносимо, особенно людям с заболеваниями дыхательных путей.
Борьба со стихией
Ликвидация последствий приняла характер общегосударственной операции. Штаб по борьбе с пожарами возглавил министр обороны СССР Андрей Гречко, перебравшийся в подмосковную Шатуру. На борьбу со стихией были брошены колоссальные силы. Всего было задействовано свыше 360 тысяч человек: пожарные, военнослужащие, милиция, рабочие, колхозники и добровольцы. На тушение торфяников ежесуточно выливалось до 90 000 тонн воды. Солдаты и техника работали по 20 часов в сутки.
Борьба была сопряжена с жертвами. Одним из символов трагедии стал 18-летний механизатор из Рязанской области Анатолий Мерзлов. 17 июля 1972 года он пытался спасти от огня трактор и урожай на пшеничном поле, получил несовместимые с жизнью ожоги и через 13 дней скончался. Посмертно он был награжден орденом «Знак Почета».
Остановить торфяные пожары удалось только с приходом ранних холодов: 29 сентября на Подмосковье неожиданно выпал снег, который и погасил тление.
Экономические и социальные последствия
Ущерб от засухи и пожаров был колоссальным. Погибли огромные площади зерновых, овощных культур и виноградников. Чтобы избежать голода и покрыть дефицит зерна, советскому руководству пришлось в срочном порядке продать за границу 486 тонн золота и на вырученные средства закупить зерно за рубежом. Это стало одним из первых признаков нарастающего продовольственного кризиса в стране. Длительное задымление негативно сказалось на здоровье миллионов людей, особенно в крупных городах.
Таким образом, лето 1972 года вошло в историю как пример масштабной природно-климатической катастрофы, к которой оказалась не готова даже мощная государственная система. Его последствия затронули не только экологию, но и экономику СССР, выявив уязвимость сельского хозяйства к экстремальным погодным явлениям.
