Футболисты сборной Российской империи дебютировали на Олимпийских играх в Стокгольме-1912, где потерпели разгромное поражение от команды Германии со счетом 0:16. Этот счет остается крупнейшим в истории футбола до сих пор. Включенные в делегацию газетчики, наблюдавшие матч, плевались от игры соотечественников и затем громили их в своих заметках.
«Тихий бег русских игроков, медленная тактика, если вообще она была у русских, позволили Германии забивать нам гол за голом, — бушевала пресса. — Наши лучшие игроки совершенно не были заметны. Мимо них катали мяч, водили вокруг и около, а они не могли ни отнять мяча, ни помешать передаче. Здесь особенно ясно было видеть значение бега в футболе. Наша защита не могла догнать ни одного вырвавшегося форварда, не могла отобрать передачу, и голы сыпались один за другим».
Главным недостатком российской команды журналисты признали «ее полную несыгранность», а игроков назвали «детьми в футболе». На долю первого поколения отечественных футболистов-сборников выпали тяжкие испытания. Большинству довелось пережить две большие войны и много малых. Несколько игроков впоследствии погибли от рук немцев на войне.
Монархист-контрразведчик
Раньше всех сложил свою голову Григорий Никитин. В 1910-е он считался одним из самых техничных игроков отечественного футбола, но выступил за сборную лишь дважды. До исторического матча с немцами левый форвард вхолостую отбегал с англичанами в августе 1911 года в Санкт-Петербурге (0:11). Эта игра официально считается первой в истории для сборной России. Полученная травма и порванная майка не позволили Никитину провести встречу до конца. В 1917-м футболист погиб на фронте. Ему было 28 лет.
Защитник Петр Соколов имел привычку перед ударом по мячу сплевывать на землю, за что получил у партнеров и болельщиков прозвище «Петя, плюнь!» Сын статского советника, он не принял советскую власть, подался к белогвардейцам и хорошо зарекомендовал себя в контрразведке. Ярый монархист, не смирившийся с насильственной сменой государственного строя, Соколов вынужденно покинул страну и выявлял агентов ОГПУ среди русской эмиграции в Финляндии, состоял активным членом Русского общевоинского союза — крупнейшей военно-политической организации белых.
Во время советско-финской войны Соколов служил в отделе пропаганды Главного штаба армии Карла Маннергейма, призывая своих единомышленников и пленных красноармейцев подняться на борьбу с большевизмом. Дожив до 80 лет, в 1971-м он отошел в мир иной в Швеции, куда перебрался в конце Второй мировой из-за угрозы быть захваченным СМЕРШем.
Потомок ливонских рыцарей
У Никиты Хромова газетчики отмечали джентльменский стиль игры, ставя в заслугу полузащитнику, что он за всю карьеру ни разу не травмировал соперника. Хавбека называли одним из учредителей первого масштабного футбольного турнира в России, в котором в 1914 году участвовали рабочие заводов. Сам Хромов популяризировал игру с мячом на Путиловском, за команду которого выступал в течение всего военного периода. Состязания пролетариев были в новинку для столицы империи. Но если на первых порах руководство завода вполне благосклонно смотрело на увлечение, то в какой-то момент дым рассеялся и выяснилось: под прикрытием сборов на матчи среди рабочих вовсю велась революционная пропаганда. Футбол банально использовался для маскировки политической агитации.
После Гражданской войны Хромов подался на юг, где уже в Советском Союзе играл за клубы из Таганрога и Ростова-на-Дону, в котором и умер в 1934-м.
Федор Римша, Алексей Уверский, Сергей Филиппов и Михаил Яковлев погибли в блокадном Ленинграде в 1942 году. Первый происходил из древнего дворянского рода, уходившего корнями к рыцарям Ливонского ордена и был внуком крупного фабриканта. Второй, помимо футбола, серьезно занимался боксом и имел на этом поприще серьезные успехи. В спортивных кругах Уверского прозвали Сиракики – по имени гастролировавшего в России японского борца-профессионала. Футболист, как отмечали современники, был очень на него похож.
Нападающего Михаила Смирнова называли самым быстрым футболистом и хоккеистом Москвы. Одна из газет дала ему в то время весьма лестную характеристику: «Игрок вполне приличный, играет уже давно, самый лучший бегун-футболист, имеет приличный пас, играет последнее время хорошо головой, хорошо бьет корнер. Особой техникой не отличается».
После 1914 года следы Смирнова теряются. Известно лишь, что умер он в 1957 году.
Профессор на воротах
Про Льва Фаворского сегодня обязательно бы сказали – вратарь-бедствие. Доставать мяч из сетки ему действительно приходилось с завидной регулярностью: в четырех своих матчах в 1912 году он сделал это 29 раз.
Фаворский был совсем не высок. С ростом в 174 см его едва ли допустили бы до «рамки» в наше время. Однако для своей эпохи он все равно считался вне конкуренции. Фаворского отличала уверенная игра на выходах и то, что он не пытался отбивать мячи, летящие в ворота, а старался их ловить. Поначалу публика встречала это новшество свистом, но со временем оценила. И многие коллеги по цеху последовали его примеру. Фаворский уверенно хранил свои владения «на замке» и признавался лучшим вратарем Москвы.
Конечно, злополучная игра с немцами на Олимпиаде совершенно выбила 19-летнего стража ворот из колеи. Никто не пропускал больше него за 90 минут ни до, ни тем более после. Случившийся в тот день в карьере голкипера ужас емко описал один из очевидцев худшего матча в истории отечественного футбола: «Голкипер Фаворский не отбил ни одного верхового мяча, его как будто не было в воротах».
11 дней спустя вратарь империи получил тяжелую травму колена в схватке с венграми (0:9) и навсегда покинул футбол. Не сумев реализовать мечту в спорте, Фаворский подался в науку – и весьма преуспел. Ему удалось не только окончить физико-математический факультет Московского университета, но и добиться звания доктора химических наук. Через годы Фаворский трудился на кафедре химии Всесоюзной промышленной академии легкой индустрии и Московского полиграфического института. Добился бы он таких высот, останься в футболе, — большой вопрос. Жизнь первого вратаря сборной выдалась яркой и насыщенной. Не стало его в 1969 году, когда готовился повесить перчатки на гвоздь Лев Яшин.
Дважды плененный капитан
Капитану той команды, Василию Бутусову, как и любому лирическому герою, была уготована судьба, полная трагизма. В стартовой игре на олимпийском турнире в Стокгольме один из шести знаменитых футбольных братьев забил первый официальный гол России в истории.
«Россия вела игру больше в нападении, но несыгранные и нападение, и защита дают возможность финляндцам забить гол. После этого Смирнов дает очень хороший пас центру, и Бутусов вносит мяч на груди в гол», — писал отечественный корреспондент. Усилие хоть и стало знаменательным, в итоге оказалось тщетным: в концовке сборная Финляндии забила второй мяч, отправив Российскую империю в утешительные соревнования.
С началом Первой мировой Бутусова призвали в Русскую императорскую армию в качестве мотоциклиста. Еще недавно сражаясь против защитников команды Германии, теперь он попал к немцам в плен, из которого, впрочем, его освободили. С 1919 года знаменитого футболиста мобилизовали уже в Красную армию. С белогвардейцами он не сражался, Бутусова задействовали на военно-полевом строительстве. После Гражданской войны он еще несколько лет «попылил» в советском футболе и заодно набрался опыта как судья, став одним из лучших представителей этой профессии в стране.
С 1930 года к Бутусову проявляли интерес чекисты. Он был арестован органами ОГПУ, провел год в тюрьме на Шпалерной в Ленинграде по громкому делу Промпартии, но осужден не был. В начале Великой Отечественной спортсмена во второй раз пленили немцы. Почти всю войну он провел в лагерях, откуда его освободили американцы.
Бутусов – один из двух долгожителей первой олимпийской сборной России. Несмотря на всевозможные злоключения, обиду от силовых органов собственной страны, он дожил до 1971 года, как и Соколов в сытой Швеции. Оставшийся в Советском Союзе бомбардир, правда, был на год младше защитника-эмигранта.
Автор второго русского гола, норвежцам (1:2), Василий Житарев, реализовал себя как спортивный функционер. В 1923-1924 годах он стал первым капитаном только что созданного московского «Динамо», затем работал директором первого одноименного стадиона, впоследствии занимал различные руководящие должности на московских спортивных сооружениях. Житарева похоронили в столице в 1961 году.
Источник:
© Русская Семерка
