Стратегия ведения войны Германией на Восточном фронте не предусматривала тотального использования живой силы, хотя немцы в ней имели преимущество перед СССР. Все изменилось летом 1944 года, когда Красная Армия стала развивать контрнаступление по всему фронту.
Отечество в опасности
К осени 1941 года стало ясно, что успехи вермахта были достигнуты отнюдь не упорством пехоты при преодолении хорошо укрепленных позиций РККА. Быстрое продвижение немцев достигалось за счет массированного применения артиллерии, бронетехники и авиации. Германское командование стремилось избегать чрезмерных потерь среди личного состава, а поэтому пехота переходила на новые позиции лишь после того, как потенциально опасный участок был зачищен.
Советское командование видело, что немецкие пехотинцы редко идут в лобовые атаки и, по возможности, всячески стремятся избегать таких действий. Тем более они старались уклоняться от рукопашных схваток, где была высока вероятность больших потерь. Командиры германских подразделений (взвода, роты, батальона) практически всегда предпочитали искать возможности маневра на флангах, где была не такая высокая интенсивность огня.
В тех случаях, когда нельзя было избежать ближнего боя, немцы использовали весь технический арсенал: не только автоматы, пулеметы и гранаты, но и огнеметы, минометы и передвижную артиллерию малых калибров. В немецкой атаке не было места геройству и человеческому подвигу. Если, к примеру, у артиллерии долго не получалось ликвидировать какую-либо огневую точку противника, то пехота не двигалась вперед, пока не минует опасность.
Многое начало меняться после крупных поражений вермахта под Сталинградом и Курском. Но по-настоящему переломным стал разгром Красной Армией Группы армий «Центр» летом 1944 года, после которого советские войска вышли к Висле. По оценке немецкого ведомства по изучению военной истории, число убитых и раненых в этом сражении с германской стороны достигло 400 тысяч человек.
Немецкие группировки стали чаще попадать в окружение, откуда был лишь один выход – прорыв всеми имеющимися силами. На отдельных участках вермахт пытался неистово контратаковать, чтобы переломить ситуацию. Все это приводило к многочисленным жертвам среди личного состава германской армии. На заключительном этапе войны потери вермахта были почти 1,5 раза больше, чем у Красной Армии.
Многие немецкие военные все активнее высказывали мнение о привлечении к боевым действиям гражданского резерва, то есть, фактически всех, кто мог держать в руках оружие. Например, бывший глава рейхскоммисариата Украина Эрих Кох вынашивал планы создать «пограничный корпус» в Восточной Пруссии. Острая нехватка личного состава вермахта вынуждала наращивать живую силу любыми способами, и чем ближе была Красная Армия к Берлину, тем более реалистичными выглядели попытки верхушки рейха спровоцировать «народное сопротивление».
Последняя надежда
Гитлер созрел для объявления тотальной мобилизации лишь в октябре 1944 года, когда согласно его приказу, в действующую армию начали призывать мужчины от 16 до 60 лет, ранее не проходивших военную службу. За короткий период были сформированы около 700 батальонов Фольксштурма. Правда уровень подготовки такого войска был крайне низким. Туда допускались не только люди, которые никогда не держали в руках оружия, но даже те, кто не мог воевать по состоянию здоровья.
Униформа ополченцам положена не была, многие продолжали носить гражданскую одежду, правда в дальнейшем они могли рассчитывать на униформу времен Первой мировой войны. Катастрофически не хватало оружия: Фольксштурм снабжали выпускавшимися специально для них «эрзац-мутантами», вроде пистолетов-пулеметов MP-3008 или карабинов Volkssturmgewehr 1-5, зато в избытке были «фаустпатроны» что, конечно, не могло компенсировать отсутствие военной выучки.
Генерал-лейтенант вермахта Хельмут Рейман отмечал, что ополченцев снабжали оружием фактически всех стран, которые участвовали во Второй мировой войне – Венгрии Италии, Финляндии, Франции, Чехословакии, СССР, однако найти к такому разнообразию вооружений боеприпасы было делом почти безнадежным. Хотя немецкая пресса, вторя официальной пропаганде, и уверяла, что Фольксштурм будет оснащен современным оружием, и не станет отсиживаться в засадах, а смело выступит против врага, «как это делают истинные солдаты».
Комбатами в формирования Фольксштурма были поставлены штабные офицеры вермахта или даже партийцы, которые никогда не находились в зоне военных действий, что еще более снижало боеспособность вверенных им «народных подразделений». Все это неорганизованное воинство подчинялось гауляйтеру НСДАП Эрику Коху, который горел желанием выслужиться перед Гитлером. На требования командования вермахта распустить ополченцев, чтобы пополнить ими редеющие ряды действующей армии он отвечал категорическим отказом. Его поддерживал и сам фюрер, который в последние месяцы войны относился с нескрываемым недоверием к бегущему вермахту.
Залатать дыры
Первоначально Фольксштурм планировали использовать для истребления воздушного десанта РККА, а также для воспрепятствования прорывам передовых советских частей в германский тыл, или, по крайней мере, их локализации. Кроме того, на ополченцев возлагались обязанности по охране стратегически важной инфраструктуры. Однако наступление Красной Армии развивалось настолько стремительно, что в рейхсканцелярии решили, что Фольксштурм будет брошен на залатывание дыр в германской обороне.
Времени было в обрез, а поэтому на подготовку гражданского резерва отводилось всего 48 часов. Как правило это были каждодневные двухчасовые занятия после окончания рабочего времени. Однако, наверное, даже оптимисты не верили, что за такой короткий срок можно обучить гражданского хотя бы азам военного ремесла. Вся надежда была на патриотизм и самоотверженность ополчения.
Фольксштурм воевал преимущественно на территории Восточной Пруссии. Подстраховывая части регулярной армии, ополченцы окапывались в тылу на случай прорыва подразделений РККА, а также пытались держаться до прихода подкрепления со стороны вермахта. Их главной задачей было остановить русские танковые дивизии фаустпатронами из засад. Но как правило, ополченцы оказывались живым щитом на пути мощного советского бронетанкового кулака. По свидетельству очевидцев, после таких атак поле боя было усеяно трупами штурмовиков, некоторых из них взрывной волной отбрасывало даже на деревья.
Обычной картиной при развертывании подразделений Фольксштурма была тактика двух эшелонов. В первом располагались те, кто имел вооружение, во втором – слабо вооруженные и даже безоружные. Когда потери в первой линии достигали критических значений туда перебрасывалось подкрепление из второй линии. Вновь прибывшим нужно было быть очень расторопным и быстро отыскать в горе трупов своих товарищей освободившееся оружие. Часто резерв находился в передовых окопах, чтобы сразу перехватить автомат или винтовку.
Некоторые батальоны Фольксштурма из-за обилия дезертиров быстро распадались, другие проявляли невиданное упорство, например, в боях за прусскую деревню Ноендорф в ноябре 1944 года или за Бреслау (ныне польский Вроцлав), который они с частями вермахта оборонили вплоть до мая 1945 года. Однако удар двух Белорусских фронтов попросту смел эти разрозненные, наспех подготовленные формирования.
В общей сложности Германия провела две волны мобилизации Фольксштурма – в ноябре 1944-го и в феврале 1945 года. По разным данным, на передовой воевали от 32 до 100 батальонов ополченцев. Когда погибали те, кто хоть как-то умел сражаться на их место приходили глубокие старики, инвалиды и подростки, среди которых встречались даже 12-летние дети. Шансов выжить в этой мясорубке у ополченцев практически не было. По оценкам немецких историков, всего погибло не менее 175 тысяч членов Фольксштурма.
Как отмечали советские фронтовики, особенно отчаянно воевала немецкая молодежь из Гитлерюгенда, наши бойцы были удивлены их бесстрашием и воинственностью. Многие немецкие подростки-солдаты заканчивали свою жизнь под гусеницами советских танков. Даже терпя окончательное поражение в войне, беспощадный нацистский режим увлек за собой в небытие десятки тысяч жизней детей и подростков.
Источник:
© Русская Семерка
