Два выдающихся полководца Нового времени принадлежали к разным поколениям, однако судьба могла свести их на поле битвы. Такое событие могло произойти, если бы в 1798 году генерал Бонапарт не отправился в свою неудачную экспедицию на Ближний Восток. В таком случае, в 1799 году, было бы вполне возможно, что он столкнулся бы с Суворовым, когда тот во главе союзной русско-австрийской армии вторгся в Северную Италию, которую Бонапарт завоевал двумя годами ранее.
Суворов о Бонапарте
Суворов сразу узнал в Бонапарте исключительный военный талант, особенно потому, что молодой корсиканец использовал тактику, близкую к суворовской, что вызвало особое восхищение русского полководца.
В 1796 году Суворов написал письмо своему племяннику, князю Алексею Горчакову, в котором он выразил свое восхищение первыми впечатляющими победами Бонапарта над австрийцами в Италии. Он назвал его героем, чудо-богатырем и колдуном, который побеждает не только людей, но и природу. Суворов также отметил, что Бонапарт разрубил "Гордиев узел тактики" и не беспокоится о численности противника, а нападает на него везде и разбивает его полностью, благодаря своей неодолимой силе натиска.
Некоторые считают, что Итальянский поход Суворова в 1799 году был стратегическим повторением Итальянского похода Бонапарта в 1796-1797 годах, но в обратном направлении. Суворов, несомненно, тщательно изучал победоносную кампанию Бонапарта перед своим вступлением в Италию. Однако простое повторение движений в том же направлении было недостаточно для победы. Суворов одерживал победы над другими выдающимися генералами Французской Республики, некоторые из которых стали знаменитыми маршалами под Наполеоном.
Однако, был ли бы Суворов способен победить самого Наполеона, если бы они встретились? На этот вопрос мы никогда не узнаем ответа. Суворов с сожалением говорил, что, возможно, Бог захотел лишить его славы победить молодого корсиканца, отослав Бонапарта в Египет.
Бонапарте о Суворове
Известно, что Бонапарт не уделял достаточного внимания изучению кампаний Суворова, преимущественно из-за ограниченности информации. В течение своей жизни Суворов вел войну с турками, которые в Европе в конце 18 века считались неполноценными воинами. В то время Наполеону не было необходимости изучать тактику и стратегию Суворова, поскольку он перестал быть потенциальным противником: русская армия была отозвана из Западной Европы, а весной следующего года Суворов скончался.
Но кое-какой отклик успехи Суворова в Италии летом 1799 года у Бонапарта нашли. Узнав о том, что русский полководец за какие-то четыре месяца отвоевал у французов территорию, контроль над которой Бонапарт устанавливал целых десять месяцев, корсиканец вскипел негодованием. В беседах с своими товарищами по Египетской кампании он с презрением отзывался о бездарных политиках Директории, губящих Францию и армию, неспособных что-либо противопоставить врагу.
.
Русский военный историк Фёдор Глинка упоминал, что английский флот в 1799 году перехватил несколько курьерских судов, везших письма Бонапарта министрам Директории. В них генерал указывал на то, что Суворова не остановят на пути побед, пока не постигнут его особого искусства воевать и не противопоставят ему его собственных правил.
Из этих указательных местоимений остаётся до сих пор неясным, о чьём искусстве воевать и чьих правилах писал Бонапарт. Для Глинки казалось несомненным, что речь идёт об искусстве и правилах Суворова. Однако столь же резонно предположить, что Бонапарт имел в виду свои собственные методы ведения военных действий. Это подтверждается другими свидетельствами.
Русский военный историк, генерал Андрей Ельчанинов отмечал:
«Наполеон, не любивший соперников и не изучавший, как следует, деяний Суворова, признавал в Суворове душу великого полководца, но отрицал его ум».
Российский писатель на исторические темы, Олег Михайлов, основываясь на источниках, утверждал:
.
«Наполеон называл великими полководцев, обладавших большим умом и соответствующим характером. Это Цезарь, Ганнибал, Тюренн, принц Евгений и Фридрих [Великий]. Он не назвал имя Суворова, быстро лишившего Францию всех завоеваний Бонапарта в Италии. Несомненно, Наполеон видел гений русского полководца, поэтому ревностно относился к блестящим победам Суворова, но не любил его, называя “вздорным старикашкой” и «недостойным противником».
Такая мотивация оценки Наполеона, конечно, несообразна. Она опровергается всей жизнью Бонапарта, который никогда не завидовал талантам, считая себя выше любого из них, и старательно искавшего их и выдвигавшего в своём окружении. Наполеон мог недооценивать Суворова, это правда. Но эта недооценка проистекала не из какой-то предвзятости или, тем более, зависти, которой у человека, положившего к своим ногам всю Европу, никто из проницательных современников не наблюдал и капли, а исключительно из недостатка информации.
Явная недооценка
Наполеон априори оценивал Суворова как типичного представителя старой европейской военной школы, вроде австрийских генералов Вурмзера или эрцгерцога Карла, которых он многократно разбивал. Эти генералы не были бездарностями, они считались очень хорошими для своего времени. Некоторые из них заслуживали явно более высокой оценки, что едва не сыграло с Бонапартом злую шутку.
Когда летом 1800 года Бонапарт отправился отвоёвывать Италию у австрийцев (русских там уже не было), то один из генералов этой школы, ровесник Суворова Михаэль фон Мелас едва не разгромил французского полководца при Маренго. Наполеона спас только вовремя подоспевший генерал Дезё со своей дивизией (Дезё пал в битве).
Не сыграла бы злую шутку с Наполеоном такая недооценка, если бы он и в самом деле встретился с Суворовым? Надо полагать, автор «Науки побеждать!» не упустил бы, в отличие от Меласа, своего шанса дожать противника до конца. Тем более, что Суворов, со своей стороны, оценивал Бонапарта очень высоко и морально был бы готов к столкновению с таким врагом.
