Советские пропагандисты называли Гастелло первым пилотом, который на полыхающем самолете протаранил расположенную на земле вражескую цель. О том, что Гастылло (так изначально писали белорусскую фамилию отца летчика) был далеко не первым, предпочитали не говорить. А между тем автором огненного тарана в советской авиации является Михаил Ююкин.
Июнь 1941-го и август 1939-го
Его именем называли улицы и поселки, парки отдыха и стадионы, теплоходы и прииски. Любой советский школьник знал, какой подвиг совершил легендарный летчик в июне 1941-го. Во время исполнения боевой задачи на участке между Молодечно и Радошковичами в Беларуси самолет Гастелло в результате артудара был подбит. Командир направил полыхающий бомбардировщик в сконцентрированную на одном участке гитлеровскую технику. Впервые о подвиге, которым будут гордиться поколения советских граждан, было рассказано вечером 5 июля в сводке Советского информбюро. При этом об экипаже, который погиб вместе с командиром, не было ни слова.
Советские пропагандисты превратили Гастелло в легенду, пример для подражания, одного из самых известных героев Великой Отечественной. И хотя огненные тараны до него совершали другие летчики, на роль героя выбрали именно Гастелло.
Дело было в его происхождении. Николай родился в бедной семье. В детстве голодал. Выучился на столяра. Трудился вместе с отцом на заводе. Очень кстати было, что летный экипаж состоял из представителей четырех национальностей. Сам Гастелло – белорус. Анатолий Бурденюк (штурман) был украинцем, Алексей Калинин (радист-стрелок) – ненцем, Григорий Скоробогатый (стрелок) – русским. К тому же подвиг был подтвержден свидетельскими показаниями. А еще Гастелло служил в 1939 году в одном полку с Михаилом Ююкиным – тем самым, который на самом деле был автором огненного тарана.
Служили два товарища
Подвиги двух советских летчиков почти идентичны. Отличается время и место. В случае с Гастелло события происходили в годы Великой Отечественной войны в Беларуси. В случае с Ююкиным – во время советско-японского конфликта на Халхин-Голе. Ююкин направил горящий самолет на японские позиции после того, как его подбили во время бомбардировки вблизи Халун-Аршана. Он отдал приказ экипажу покинуть бомбардировщик СБ, при этом штурман А. Морковкин успел спрыгнуть и через сутки вернулся в часть.
Долгое время бытовала версия о том, что Гастелло не просто служил вместе с Ююкиным, но и находился в самолете в момент выполнения «огненного тарана». Якобы Гастелло был штурманом ююкинского экипажа. И именно ему, а не Морковкину, капитан отдал приказ покинуть машину. Якобы спасшийся тогда Гастелло уже в годы Великой Отечественной войны повторил подвиг своего командира.
Плеяда героев
Подвиг Ююкина без сомнения вдохновил и других летчиков, которые направляли горящие машины в противника до того, как это сделал Гастелло. Так, 11 марта 1940-го во время Советско-финской войны капитан Константин Орлов направил свой загоревшийся самолет в гущу вражеской техники и пехоты. В первый день ВОВ «огненный таран» выполнил старший лейтенант Петр Чиркин. Во время разведки вблизи украинского села Лисятичи он протаранил на подбитом самолете танковую колонну гитлеровцев. Через два дня подвиг повторил экипаж старшего лейтенанта Григория Храпаря. Полыхающий самолет разрушил переправу вблизи города Броды (Украина). На следующий день скопление фашистских танков протаранил горящий самолет капитана Авдеева.
Только за первый год ВОВ было совершено 150 «огненных таранов». Всего же за годы Великой войны их было больше 500. Некоторые летчики выживали. Известно, что 34 выживших пилота совершили огненный таран повторно. Четверо – повторили подвиг трижды. А советский летчик-истребитель Борис Ковзан стал единственным в мире пилотом, который совершил четыре воздушных тарана и остался живым. Даже после того, как ослеп на один глаз в результате ранения, Ковзан продолжал уничтожать в небе врага.
Источник:
© Русская Семерка
