Новогоднее обращение 1999 года должно было стать рутиной. Но вместо этого Борис Ельцин произнес слова, которые изменили ход российской истории: «Я ухожу в отставку». Этот шаг, который многие сочли невероятным. Что стояло за решением, которое сам Ельцин назвал одним из самых сложных в своей жизни?
Подготовка к уходу
Еще 28 декабря Ельцин записывал традиционное новогоднее обращение, но вел себя не как обычно. Он был капризным и тревожным. «Голос у меня получился какой-то хриплый. И текст не нравится. Будем переписывать», — заявил он и назначил новую запись на 31 декабря.
Вечером того же дня он раскрыл карты лишь двум людям — действующему и бывшему главам своей администрации Александру Волошину и Валентину Юмашеву. Даже своей супруге Наине он сообщил о решении в последний момент, уже стоя в прихожей 31 декабря перед отъездом в Кремль.
«С лёгким паром!»: что означает это пожелание у русских на самом деле
«Еле сдержала слезы, — вспоминала позже Наина Ельцина. — А в 12 дня, когда он уже выступил с телеобращением, вся наша семья узнала. И у всех у нас реакция была одна — радость. Мы все за эти почти десять лет, с 91-го по 99-й год, безмерно устали».
Эмоциональная речь и технические детали
В полдень 31 декабря страна услышала исторические слова: «Я принял решение. Долго и мучительно над ним размышлял. Сегодня, в последний день уходящего века, я ухожу в отставку... Россия должна войти в новое тысячелетие с новыми политиками, с новыми лицами».
Особенно значимым стало его признание: «Я ухожу не по состоянию здоровья, а по совокупности всех проблем», — и просьба о прощении у россиян. Затем выступил исполняющий обязанности президента Владимир Путин.
Технические моменты
Именно премьер первым узнал о решении Ельцина уйти в отставку. Первый разговор между ними состоялся ещё 14 декабря — за пять дней до парламентских выборов. Второй – на следующий день после беседы с Волошиным и Юмашевым. К тому моменту технические детали транзита власти уже были определены.
«Рассказываю, как хочу выстроить это утро, как события будут следовать друг за другом. Телеобращение, подписание указов, передача ядерного чемоданчика, встречи с силовиками и т. д. Вместе вносим незначительные коррективы в наш, теперь уже совместный, план», — описывал Ельцин диалог с Путиным в своей книге «Президентский марафон».
Аркадий Нейланд: что совершил единственный несовершеннолетний преступник, которого казнили в СССР
Из этого можно сделать вывод, что первый глава российского государства полностью контролировал ситуацию. Первым же делом в должности и.о. Путин подписал указ «О гарантиях президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи».
Согласно документу, бывшему президенту причиталось:
- пожизненное ежемесячное денежное содержание в размере 75 процентов месячной зарплаты президента;
- государственная охрана, специальная связь и служебный транспорт;
- право на «президентское» медицинское обслуживание;
- страхование жизни за счёт бюджета;
- одна из государственных дач в пожизненное пользование;
- право на внеочередное получение услуг связи;
- оплачиваемый государством аппарат помощников.
Но самое главное — главе государства после прекращения полномочий гарантировалась неприкосновенность.
«Президент Российской Федерации, прекративший исполнение своих полномочий, не может быть привлечен к уголовной или к административной ответственности, задержан, арестован, подвергнут обыску, допросу либо личному досмотру. Неприкосновенность Президента Российской Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий, распространяется на занимаемые им жилые и служебные помещения, используемые им транспортные средства, средства связи, принадлежащие ему документы и багаж, на его переписку», — следует из указа.
А ещё менее чем через месяц Госдума приняла закон, который заменил указ.
Сделка или необходимость
Это обстоятельство вызвало немало вопросов, не была ли отставка Ельцина частью большей сделки?
Сам же Борис Николаевич по этому поводу делает оговорку в «Президентском марафоне»: «Только человек глубоко наивный, ничего не понимающий в политике, может поверить, что указы или законы могут что-то гарантировать бывшему лидеру страны», — и это утверждение кажется вполне справедливым.
Лучше всего, вероятно, ситуацию пояснил журналист и историк Олег Мороз. В книге «О чём говорили Ельцин и Путин» он отметил: «Никакого документа, который бы регламентировал детали перехода власти от одного президента к другому в ту пору не существовало... В этом деле царил простой и примитивный порядок: если нет указа или хотя бы устного распоряжения действующего (или исполняющего обязанности) главы государства, ни одна машина ФСО не сдвинется с места, ни один сотрудник этого ведомства не будет привлечён к охране ушедшего руководителя...»
