«Отвращение и брезгливость»: как люди из близкого окружения относились к Ежову

Николай Ежов вызывал чувство отвращения даже у собственных коллег. И дело не только в невзрачной внешности наркома, которую подпортило пристрастие к алкоголю. Ежов был весьма нечистоплотен как в плане личной гигиены, так и в средствах достижения поставленных властью задач.

Отталкивающая внешность

Первое, что бросалось в глаза всем, кто встречался с Николаем Ежовым, — это его рост, который составлял 150 сантиметров. Рост Ежова никак не соотносился в сознании людей с его положением. Руководитель такого высокого ранга и столь важного ведомства (Ежов занимал пост наркома внутренних дел), а почти карлик. Однако у многих рост Николая Ивановича вызывал не усмешку, а, скорее, отвращение. Дело в том, что коротышка Ежов принимал участие в кровавых репрессиях. Но его волновал лишь собственный рост, он даже велел пошить для себя сапоги на высоких каблуках.

Внешность у Николая Ежова была совсем непрезентабельная. Он был не только мал ростом, но и худ. Министр иностранных дел Дмитрий Шепилов, лучше других передавший чувство отвращения к Ежову при разговоре с ним, назвал наркома «плюгавым». К тому же, по словам Шепилова, лицо «кровавого карлика» было маленьким, а желтая кожа выглядела болезненно. Такими же желтыми были и зубы Ежова. Если верить литературоведу Дональду Рейфилду, свои рыжевато-каштановые волосы Ежов зачесывал назад, от чего они лоснились, но все равно торчали бобриком.

Нечистоплотность

Историк Никита Петров предполагает, что на здоровье Ежова, как и на его отталкивающей внешности, вероятно, отразилось пристрастие к алкоголю. Впрочем, с любовью к спиртным напиткам были, скорее всего, связаны и некоторые особенности поведения и черты характера наркома. К примеру, многих отталкивала нечистоплотность Николая Ивановича. Как пишет Леонид Млечин в своей книге «КГБ. Председатели органов госбезопасности», Ежов плевал прямо на пол в своем рабочем кабинете. И это при том, что многие были уверены в том, что Ежов болен туберкулезом.

Даже в молодости Николай Ежов опрятностью не отличался. Он носил одну и ту же рубаху и мятый костюм. Впоследствии Ежов сменил эту одежду на гимнастерку, галифе и сапоги. Несмотря на то, что Николай Иванович занимал в последние годы жизни самые высокие посты в стране, он редко отдавал свои сапоги для того, чтобы их почистили. От этого обувь приобрела рыжеватый оттенок. Такой же беспорядок царил и в квартире Ежова, когда после ареста туда нагрянули с обыском чекисты. Повсюду они находили не только полные и початые, но даже пустые бутылки из-под водки.

Грязная работа

Однажды Николай Ежов приехал в ЦК с Лубянки прямо в гимнастерке, заляпанной кровью. Когда у Ежова спросили, что это, он спокойно ответил: «Такими пятнами можно гордиться. Это кровь врагов революции». Действительно, Ежов, в отличие от многих своих коллег, не гнушался самой грязной работы. Нарком не только руководил пытками арестованных, но и принимал в них самое непосредственное участие. Алексей Полянский, автор издания «Ежов: история «железного» наркома», пишет, что по распоряжению Ежова Сухановская тюрьма была оборудована инвентарем для изощренных пыток.

Именно тем, что Николай Ежов не брезговал ничем для достижения поставленных задач, он, по мнению Млечина, и нравился Сталину. Да и сам нарком этого никогда не скрывал. Он всем хвастал, как сумел привлечь к себе внимание вождя. Как-то раз во время дискуссии с троцкистами Ежов ударил по лицу члена ЦК Сокольникова. Этот поступок тогда еще секретаря Семипалатинского губкома так понравился Сталину, что его пригласили в аппарат ЦК. Впрочем, историки утверждают, что Ежов познакомился со Сталиным только в 1930 году, а до того находился на второстепенных ролях в провинции.