Кажется, что слово “пацан” было в русском языке чуть ли не со времен несторовской “Повести временных лет”, такое оно укорененное, привычное и давно знакомое. Но на самом деле это совсем не так. В действительности этому жаргонизму, вероятно, нет еще и ста лет.
Первые пацаны
Слово абсолютно не встречается в литературе до XX века. Первые случаи его употребления датированы только двадцатыми годами. Оно почти синхронно появляется у двух советских писателей: Шолохова и Островского.
Оба раза термин употребляется в отношении маргинальных подростков. Фактически, слово “пацан” тогда было приблизительно эквивалентно современному “гопник”.
Первое словарное употребление датировано 1929 годом. Оно фигурирует в научном труде филолога Миртова “Из лексикона ростовских беспризорников и босяков” в значении “уличный мальчик”.
В 1960-х годах слово постепенно выходит из чисто криминальных кругов коммуникации и попадает в лексикон простых советских граждан. Окончательно в речи горожан оно оседает еще позже — в перестроечные годы.
Филологи думают, что история его появления явно уходит корнями в причерноморские земли. Примечательно, что за свою короткую историю оно несколько поменяло оттеночные смыслы. Если раньше так называли только малолетнюю уличную шпану, то сегодня средний возраст “пацана” вырос. Нередко так называют друг друга уже вполне состоявшиеся, взрослые мужчины за тридцать лет.
Впрочем, как замечают филологи, слово “пацан” по-прежнему стигматизируется в среде интеллигенции. Там оно употребляется только в подчеркнуто ироничном ключе. Уничижительность употребления слова заметно считывается в производных от него лексемах: “пацанка”, “пацанёнок”, “пацанячий”, “пацанский”, “пацанство”, “пацанва” — в каждом из них ощущается сниженная окраска.
Этимология “пацана”
Есть две основные версии происхождения этого слова. И обе они достаточно обидные. Одна уводит исследователей в криминализированный мир еврейских кварталов, вторая — в украинские хутора.
Еврейская версия пользуется большей поддержкой филологов. И она намного обидней для любого нормального пацана. С этой точки зрения слово происходит от ругательства “поц”, которое переводится с языка идиш как “половой член”. Это, пожалуй, наиболее распространенное и грязное ругательство во всем еврейском мире Восточной Европы. В реальность российского криминала его занесли одесские преступники. Так они пренебрежительно называли молодых и неопытных воров, вышедших из среды беспризорников.
Другая версия связывает “пацана” с украинским выражением “паць-паць”, которое используется для призыва свиней. Соответственно, человек, который часто общается со свиньями, называется свинопасом и является настоящим “пацаном”. Версия украинского происхождения менее популярна, зато ее разделял автор наиболее крупного за всю историю русского этимологического словаря Макс Фасмер.
Впрочем, очевидно, что обе версии произошли из сниженной лексики и изначально слово “пацан” было явным оскорблением. Сейчас же мы становимся свидетелями трансформации образа “пацана”. Из маргинализированного подростка-беспризорника он превращается в важный архетип современных российских реалий. Некоторые исследователи, такие, например, как М. Т. Дьячок, говорят о формировании самобытной пацанской культуры. Они выводят ее из синтеза старинных общинных крестьянских традиций и лагерно-уголовных реалий.
В современной России негативное восприятие слова снижается, что, например, видно по массовой культуре. Например, отечественный автор Сидорин назвал свою книгу “На севере страны взрослели пацаны”, при этом не вкладывая в слово “пацан” никакого негативного смысла.
Источник:
© Русская Семерка
