Памирский переход: какой беспрецедентный подвиг совершили советские солдаты перед Афганистаном

В декабре 1979 года из киргизского города Ош в сторону Афганистана выдвинулся 860-й отдельный мотострелковый Псковский Краснознаменный полк. Впереди у советских солдат было преодоление сложнейших высокогорных перевалов Памира, с которым они справились на отлично. Переход вошел в историю как «Памирский марш», и даже сегодня, спустя 40 с лишним лет, данное событие считается беспрецедентным.

Над пропастью, но не во ржи

Переходу колонны советской бронетехники через Памир мешало отсутствие точных карт, дорог и переправ через бурные горные реки. Дело было зимой и погодные условия были непростыми. А уж про диверсионные действия бандитских формирований и говорить не стоит — к этому советские солдаты были готовы постоянно.

Перед 860-м отдельным мотострелковым Псковским Краснознаменным полком (860 ОМСП) была поставлена задача войти в город Файзабад, столицу провинции Бадахшан. Командовал Ошской группировкой подполковник Виктор Кудлай.

Выдвинулись бойцы 860 ОМСП в сторону границы Советского Союза и Демократической Республики Афганистан 24 декабря 1979 года. Все началось с путешествия по Памирскому тракту, построенному в 1934 году, вернее по его участку — дороге, соединяющей Ош и таджикистанский Хорог. Протяженность самого тракта — 788 километров.

Колонна боевой техники 860-го полка состояла из 350 единиц. Без поломок, аварий, в целости и сохранности провести такое количество машин трудно даже по равнине. Сделать это по горному узкому серпантину почти невозможно.

Риск был велик. Одно неверное движение, и машина отправляется в пропасть, при этом увлекая за собой другие. Подъем на перевал представляет собой монотонную, длительную по времени и крайне опасную работу, которая требует стальных нервов и железной выдержки. Так как проезжая часть горных серпантинов была довольно узкой, боевые машины двигались одним бортом практически вплотную к скале. В некоторых местах краешек гусеницы свисал над пропастью. Развернуться или дать задний ход не было никакой возможности. У советских военнослужащих, решившихся на покорение перевала, был только один путь — вперед. Памирская дорога считалась условно проходимой, да и то только в летнее время года. Зимой этот тракт не использовался.

Караван в снежной пустыне

«Кислородное голодание, нехватка воздуха, нельзя спать, будет гораздо хуже, надо что-то делать, надо тормошить ребят — не спи… будет плохо. Особенно боли в голове начинают ощущаться на перевале Талдык. Холодина, ветер в лицо, пурга, ничего не видно. Останавливаться нельзя, переключать передачу нельзя — это смерть. Тошнота, рвота, кровь из носа, ушей — все это Памир, который не каждый может выдержать, но мы должны это пройти», — так вспоминал о тех событиях участник перехода Николай Белашов.

Впереди колонны следовала гусеничная техника. Ей роль «первопроходца» отдали не просто так. Она пробивала проход в снегу для колесной техники, следовавшей за ней. Потом опять шла «гусеничка» и так далее… На наиболее опасных участках вперед выходила уже не техника, а офицеры. Там, где дорогу невозможно было разглядеть совсем, путь механикам-водителям указывали советские бойцы, шедшие по грудь в снегу. Офицеры прекрасно понимали, что каждый шаг для них может быть последним, но если они сорвутся в пропасть, то точно за ними не последуют товарищи-однополчане — их жизни будут спасены.

Температура воздуха все понижалась и понижалась. Холоднее становилось с каждой набранной сотней метров. Солдаты замерзали от холода, а радиаторы машин кипели, так как в разреженном воздухе вода закипает при температуре всего  70 градусов, а не при привычных 100. Это доставляло еще одну трудность — механики-водители должны были не просто следить за дорогой, но и успевать смотреть на показания приборов.

Постоянный холод изматывал. Солдаты не могли отогреться даже на привалах. «Пищей» для хилых костерков, так как в горах нет дров, служило все, что не могло пригодиться в будущем: старая ветошь, обрывки брезента и прочий хлам.

Примечательно, что на корме каждой боевой машины висело по толстому сосновому бревну. Солдаты не откололи от этих бревен ни одной щепки. Бревна нужны были для того, чтобы в случае опасности машина не скатилась вниз.

Советские военнослужащие во время Памирского марша преодолели десять горных перевалов, среди которых Талдык (3615 метров), Кызыл-Арт (4280 метров) и Ак-Байтал (4655 метров), на котором сохранилась выцветшая наскальная надпись «Мы покорили тебя, Памир!».

Километры афганской земли

Солдаты все же справились с задачей, выйдя 3 января 1980 года на границу с Демократической Республикой Афганистан. До этого момента полк не понес ни человеческих, ни материальных потерь.

Спустя еще неделю полк пересек вброд пограничную реку Пяндж. Правда, река стала непреодолимой преградой для советских танков. Их переправить на афганскую сторону не удалось, и тяжелая техника осталась на границе. Далее советских солдат ждали 18 дней ожесточенных боев и тяжелый 300-километровый участок уже афганского высокогорья. Здесь без потерь обойтись не удалось, но все равно 28 января советские военнослужащие вошли в Файзабад, о чем было незамедлительно доложено Маршалу Советского Союза Сергею Леонидовичу Соколову.

«Товарищ Маршал Советского Союза!

Выполняя приказ Министра Обороны СССР, передовой отряд 860-го отдельного мотострелкового Псковского Краснознаменного полка, ведя боевые действия с мятежниками, вышел к столице Бадахшанской провинции — городу Файзабад. Политико-моральное состояние личного состава здоровое. Полк готов к выполнению боевых задач. Командир 860 ОМСП подполковник Кудлай», — гласило отправленное сообщение.

В соседней с СССР республике 860-й полк останется вплоть до самого вывода советских войск. Вышестоящее руководство вскоре поставило перед бойцами, доблестно покорившими высокогорные перевалы, новое задание — обеспечивать безопасность в провинции Бадахшан. И солдатам пришлось научиться воевать в новых для себя условиях, среди горных хребтов Гиндукуш и Памир