До 1934 года Харьков был столицей социалистической Украины. Активно развивавшаяся экономика и статус столицы требовали срочного строительства здания, где были бы сконцентрированы все правительственные учреждения и промышленные представительства. Однако новое здание должно было не просто служить хозяйственным целям. Оно должно было стать настоящим прорывом, превратив Харьков в город-законодатель европейской архитектуры.
Здание-манифест
Строительству здания, которому предстояло стать визитной карточкой не только советской Украины, но и всего СССР, предшествовал всесоюзный конкурс. Архитекторы представили 19 самых разнообразных проектов. Участвовал в состязании и знаменитый харьковчанин Алексей Николаевич Бекетов, по задумкам которого были построены десятки знаковых для Харькова зданий. Однако комиссия посчитала проект Бекетова старомодным (слишком «бекетовским») и отдала предпочтение ленинградским архитекторам Серафимову, Кравцу и Фельгеру. Ленинградцы предлагали построить дом промышленности в стиле конструктивизма, который уже тогда был синонимом советской архитектуры. Проект назывался «Незваный гость», что полностью соответствовало реальной ситуации: рядом с местом строительства будущего железобетонного гиганта ютились глинобитные хаты.
В 1925 году харьковчане приступили к грандиозной стройке, которую курировал сам Феликс Дзержинский. Советская Украина еще не обзавелась достаточным количеством техники, поэтому работали по старинке: землю рыли с помощью лома и лопаты и вывозили на запряженных лошадьми повозках. Такими «дедовскими» методами строители вырыли котлован объемом 20 тысяч кубических метров. Однако усилиями главного инженера Павла Роттерта в скором времени была проведена механизация строительных работ, что позволило завершить проект в кратчайшие сроки — всего за три года. Важно отметить, что строители и инженеры, получившие опыт при возведении здания Госпрома, позднее привлекались к строительству Днепрогэс и даже Московского метрополитена.
К одиннадцатой годовщине Октября здание было торжественно введено в эксплуатацию. Внешний вид Госпрома поражал: огромное по тем временам железобетонное сооружение высотой 63 метра, состоящее из нескольких башен, соединенных переходами. Более половины поверхности здания (а именно 17 гектаров) составляло остекление: многочисленные окна будто пылали в лучах закатного солнца, что особенно отмечали современники. «Бетонно-стеклянные солнечные корпуса», — так писал о Госпроме Олесь Гончар. Тот же, кто мало интересовался эстетикой, мог ознакомиться и с цифрами: строительство здания обошлось в 9 миллионов советских рублей, на него ушло 1 315 вагонов цемента, 9 тысяч тонн металла и 40 тысяч квадратных метров стекла. Но еще более удивительным фактом было то, что все здание — монолитная конструкция, что обеспечивало его удивительную прочность. Эффект был достигнут: возведение Госпрома стало важной страницей не только советской, но и мировой архитектуры, а восторженные отзывы о первом советском небоскребе привезли на родину Анри Барбюс и Теодор Драйзер.
Влияние и дальнейшая судьба
Знаток харьковской архитектуры Максим Розенфельд утверждает, что главным эффектом от строительства Госпрома было не удивление доселе скептически настроенной Европы и Америки. Возведение небоскреба стало своего рода триггером, который вызвал настоящий культурный ренессанс и строительный бум по всей стране. Советская архитектура доказала, что может справиться даже с самым амбициозным и невероятным проектом. Любопытно, что именно к этому периоду относится создание все в том же Харькове самолета-гиганта К-7, который получил прозвище «воздушный Госпром». Были у строительства Госпрома и «побочные» достижения, например в сфере археологии: во время рытья котлована рабочие обнаружили кости гигантского животного. Находку передали ученым, которые выяснили, что десятки тысяч лет назад на месте здания-гиганта нашел свое последнее пристанище исчезнувший гигант животного мира — мамонт.
Незавидна была участь Госпрома во время немецкой оккупации. Как известно, немцев мало заботило культурное наследие захваченных территорий СССР, поэтому первый этаж здания был приспособлен под конюшню. Остальные этажи на некоторое время облюбовали сбежавшие из зоопарка обезьяны, из которых только три дожили до освобождения города. Во время отступления в планы немецкого командования входил взрыв небоскреба, однако по ряду причин оккупанты ограничились поджогом. Огонь не смог уничтожить саму конструкцию, поэтому к 1947 году здание было восстановлено. В 1955 году на самую высокую башню была установлена телевизионная вышка, добавившая 45 метров высоте небоскреба.
В настоящее время в Госплане располагается множество бюджетных организаций, так что за десятилетия функции здания не сильно изменились. Переходы между зданиями закрыты, однако продолжает работать образцовая советская столовая. Также с 1928 года сохранились 7 из 12 лифтов. Долгое время шли разговоры о внесении первого советского небоскреба в реестр всемирного наследия ЮНЕСКО, однако проведенная в 2000-х годах реконструкция, по мнению экспертов, значительно исказила первоначальный замысел проекта. Дело в том, что уникальные двойные оконные рамы во время реконструкции были заменены на стеклопакеты, из-за чего здание действительно сильно потеряло в аутентичности, ведь окна (которых в здании около 4 500) — одна из важнейших его особенностей.
Источник:
© Русская Семерка
Так что же там нашли?