Александр Коробков: за что Сталин расстрелял генерала, который командовал войсками Брестской крепости

История Великой Отечественной войны даже спустя почти восемь десятков лет покрыта тайнами. Многие из них по политическим и идеологическим мотивам скрыты или игнорируются, некоторые раскрываются постепенно. Например, только в июле 2019 года Министерство обороны РФ рассекретило некоторые документы, касающиеся защиты Брестской крепости. Они прояснили судьбу многих, кто в течение месяца отстаивал рубеж. Более того, благодаря записям стало отчасти понятно, какие части и какой ценой были выведены из-под огня.

Защита без готовности

Сумбурная – самое подходящее определение для обороны, организованной советским командованием в первые дни войны. Нападение немцев застало врасплох не только руководителей на местах, но и лидера СССР Иосифа Сталина. Вождь был уверен в нерушимости Договора о ненападении с Германией, из-за чего от приведения войск в боевую готовность было решено отказаться, даже несмотря на очевидные признаки подготовки фашистов к наступлению.

Лишь в полночь в штабе Западного особого военного округа генерал-майору Александру Коробкову – командующему 4-й армией, которая располагалась в районе Бреста – дали неофициальное распоряжение «быть наготове». И хотя точных указаний не последовало, военачальник под свою ответственность приказал разослать в части так называемые красные пакеты с инструкциями о порядке действий по боевой тревоге. План предполагал, в том числе, перемещение подразделений, базирующихся в Бресте и крепости, в район сбора и их рассредоточение.

Силы есть, времени нет

На 22 июня 1941 года в состав 4-й армии входили 28-й стрелковый и 14-й механизированный корпуса, две отдельные – 49-я и 75-я - стрелковые дивизии, 62-й Брестский укреплённый район, по мощи и значению также приравненный к дивизии, и ряд отдельных частей. Кроме того, соединению была придана 10-я смешанная авиационная дивизия, в которой насчитывалось порядка 230 исправных боевых самолётов.

Непосредственно в крепости, следует из рассекреченных Минобороны РФ документов, находились 44-й и 455-й стрелковые полки (из каждого по батальону уже были выведены в районы укрепления), а также 393-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион и 4-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион 42-й стрелковой дивизии. В северном городке Бреста, за исключением двух дивизионов, расположился 17-й гаубичный артиллерийский полк. В цитадели также оказались 84-й, 125-й и 333-й стрелковые полки (все – без одного из батальонов или сапёрной роты), 131-й артиллерийский полк, 75-й отдельный разведывательный батальон, 98-й отдельный дивизион ПТО, штабная батарея, 37-й отдельный батальон связи, 31-й автобатальон и тыловые подразделения 6-й стрелковой дивизии.

Вместе с тем в Брестской крепости базировались тыловые подразделения, штаб 33-го окружного инженерного полка, половина окружного военного госпиталя на острове Госпитальном и пограничная застава на острове Пограничном. Наконец, в бастионном кольце и за стенами крепости проживало большое количество начальствующего состава и сверхсрочников со своими семьями, а также гражданских, работавших в частях и учреждениях, расположенных в форте.

В идеале всех их советское командование рассчитывало вывести из-под огня. Организация обороны непосредственно цитадели изначально не предполагалась – к ней частям пришлось приступить в силу непреодолимых обстоятельств.

Примерно в 2 часа ночи из-за обрыва проводов связь штабов армии и округа была нарушена. Восстановить её удалось только в районе 3:30, и сразу же генерал Коробков получил от командующего войсками Западного округа приказ о приведении войск в боевую готовность. Задача подразумевала, в частности, вывод из Брестской крепости подразделений 42-й стрелковой дивизии, приведение в боевую готовность 22-й и 30-й танковых и 205-й моторизированной дивизий 14-го механизированного корпуса и перемещение авиации, которая находилась у самой границы, на полевые аэродромы. В 3:45 командующий 4-й армии лично по телефону отдал соответствующие приказания. Однако выполнить их до начала войны не успели.

Уже около четырёх часов утра по «декретному» времени из 42-й стрелковой дивизии Коробкову доложили, что враг начал артиллерийский обстрел Бреста. После этого им был отдан приказ о приведении в боевую готовность всех войск 4-й армии, но из-за проблем со связью в итоге объявлять её пришлось уже лично командирам частей, а в соединениях 14-го механизированного корпуса приказ и вовсе был выполнен после 4:30 — по команде из округа.

Измена, халатность или неизбежность?

То, что происходило дальше, больше напоминало побоище. Наиболее мощный огонь немцы вели по военным городкам и особенно по Брестской крепости. Главными мишенями стали казармы и дома начальствующего состава, мосты и ворота цитадели. Выбраться из крепости и попасть на место сбора части 6-й и 42-й стрелковых дивизий из-за плотного огня не смогли. Единственный выход — северные ворота — находился под постоянными ударами вражеской артиллерии, так что выйти из форта удалось лишь некоторым подразделениям, да и то без техники и вооружений. Остальные части фактически оказались заперты в крепости, и других вариантов, кроме как обороняться, у них не оставалось.

Усложняло положение и то, что после начала обстрела город остался без электричества и связи. Ко всему прочему существенная часть командного состава — до 30-40 процентов находились в общежитии крепости — была уничтожена, а те офицеры, что остались в живых, не могли добраться до своих частей. Как итог координация между красноармейцами полностью отсутствовала, разрозненные подразделения двух брестских дивизий смешались.

Уход 22-й танковой дивизии оставил город практически без защиты. Правда, части самого подразделения находились далеко не в лучшей ситуации: в то время как к 7 часам утра Брест, за исключением крепости, оказался полностью в руках противника, личный состав под огнём противника беспорядочно переправлялся через реку Мухавец юго-восточнее Бреста и нёс большие потери. Однако об этом в первые часы войны ещё никто не думал, поскольку полного представления о происходящем не было.

Осознание, видимо, пришло лишь через пару недель. 4 июля были арестованы командующий Западным особым военным округом генерал-полковник Дмитрий Павлов и командир 42-й стрелковой дивизии генерал-майор Иван Лазаренко, 8 июля — командующий 4-й армией генерал-майор Александр Коробков. Именно на них руководство СССР возложило ответственность за провал первых дней войны. При этом изначально военных планировалось судить за измену, но после недолгих разбирательств приговор был вынесен за халатность.

Павлов и Коробков были расстреляны. Лазаренко, изначально также приговорённый к казни, отделался 10 годами лагерей. В 1942 году его вернули на службу. Он погиб в июне 1944 года в результате прямого попадания снаряда в его машину. Позднее все трое были реабилитированы, но значит ли это, что их совсем не в чем упрекнуть?