Первая стычка со Сталиным
Конфликт зародился ещё при жизни Ленина. После инсульта 1922 года Крупская самоотверженно ухаживала за мужем в Горках, читая ему и помогая восстановиться. Сталин же, под предлогом заботы о здоровье вождя, стремился его изолировать от партийных дел.
Узнав, что Крупская знакомит Ленина с внутрипартийными дискуссиями, Сталин позволил себе первую грубую выходку. Он позвонил в Горки и накричал на неё, не стесняясь в выражениях. Этот звонок стал отправной точкой в их многолетнем холодном противостоянии.
После смерти Ленина Крупская, старый большевик, привыкший к открытой дискуссии, не смогла молчать. В декабре 1925 года на XIV съезде ВКП(б) она открыто поддержала «новую оппозицию» Зиновьева и Каменева — давних товарищей по эмиграции.
Запретное мясо у мусульман и иудеев: что на самом деле не так со свининой
И, разумеется, вдова Ленина не могла не поддержать соратников своего мужа в их борьбе против рвущегося к абсолютной власти Сталина.
Это выступление положило начало самому настоящему шельмованию Крупской со стороны Сталина и тех, кто его поддерживал.
Утверждая необходимость решать разногласия в ходе свободной дискуссии, отстаивая право каждого безбоязненно высказывать собственную точку зрения, Крупская вспомнила IV съезд партии, который проходил в 1906 году в Стокгольме. Тогда разгорелась дискуссия с меньшевиками и сторонники Ленина вынуждены были подчиниться большинству. Эти слова разозлили Е. М. Ярославского (член Президиума Центральной контрольной комиссии партии), который кричал с трибуны: «Зачем она вспомнила этот съезд? Чтобы сказать, что там тоже было решение большинства, и что это большинство оказалось неправо?!».
От него не отставал М. П. Томский (глава профсоюзов): «Монопольного права на толкование Ленина позвольте никому не давать, в том числе и тем, кто пытается, как пифия с треножника, вещать, что Ленин вот это имел в виду…». К. Е. Ворошилов (Нарком по военным делам): «Не только Надежде Константиновне, но и всей вместе взятой оппозиции не удастся сбить с ленинских рельс нашу партию». Довершил разгром выступления Крупской сам товарищ Сталин. Он, не особо подбирая выражения, попросту назвал ее слова «чушью», которая и внимания не заслуживает.
Как ждали «мадам Ленину» в Лондоне
Нападки на Крупскую не прекратились и после окончания съезда. И вот, в пылу споров Надежда Константиновна во всеуслышание заявила, что лучше бы ей вновь отправиться в эмиграцию. В качестве своего пристанища она назвала страну, где находили приют многие поколения русских изгнанников и революционеров от Герцена до самого Иосифа Джугашвили. То есть, Англию.
В Лондоне эти слова наделали некоторый переполох. Газета «The Sunday Times» опубликовала мнение члена палаты Общин офицера флота О. Локер-Лэмпсона по этому поводу. В частности, Локер-Лэмпсон заявил, что «мадам Ленина» вошла в конфликт с фракцией, которую возглавляет Сталин, и что по этой причине она находится в постоянной опасности. Намерение «вдовы величайшего революционера» сделать Англию «своим идиллическим домом» коммандер Локер-Лэмпсон счел большим комплиментом своей стране.
Писала газета и о том, что «мадам Ленина» уже ведет переговоры о переезде с членами английской компартии.
Сохранилась также стенограмма разговора во время заседания палаты Общин Локер-Лэмпсона с министром внутренних дел сэром У. Джойнсон-Хиксом. Коммандер обратился к министру с вопросом, что он намерен предпринять в связи с прошением вдовы Ленина о переезде в Великобританию, пошутив попутно о том, что в стране «и без этой дамы полно безработных». Сэр Джойнсон-Хикс шутку не поддержал, и невозмутимо ответствовал, что ему ничего не известно о прошении такого рода.
Как в Кремле отреагировали на возможность эмиграции Крупской
Первоначально на слова Крупской о возможной эмиграции ни Сталин, ни кто-либо из его приближенных особого внимания не обратили. Однако после того, как английские газеты принялись на разные лады обсуждать этот вероятный переезд, молчать далее было невозможно. Не только эмиграция Крупской в Лондон, но сама мысль о возможности такой эмиграции наносили серьезный урон репутации СССР.
Сталин вынес на заседание Политбюро вопрос о том, что Крупская должна выступить в печати с резкой отповедью всем, кто считает, будто она намерена бежать в Англию. Единогласно это решение принято не было. Троцкий поддержать его отказался, настаивая на том, что вначале надо бы узнать: действительно ли Крупская обращалась с такой просьбой?
«Купальники запрещены»: чем немецкие бани шокируют русских
По-видимому, переговоры с Надеждой Константиновной по этому поводу затянулись, поскольку в феврале 1926 года в газете «The Manchester Guardian» была опубликована статья, автор которой ссылался на некий неназванный «российский источник». Этот источник сообщил корреспонденту, что вдова Ленина вовсе не собирается уезжать из страны, поскольку ей в СССР ничто не угрожает. Споры, дескать, спорами, но кто же станет убивать «мадам Ленину», которой все восхищаются, как вдовой вождя и ветераном революции? Да и не политик она вовсе, а в политической жизни страны принимает ровно такое же участие, как и всякая русская коммунистка. Однако, опровержения от самой Крупской так и не последовало.
По всей видимости, опытная подпольщица сумела обыграть самого Сталина, великого мастера интриг. Информацию о своих разногласиях со Сталиным и свое желание уехать она не подтвердила, но и не опровергла. И тем самым лишила Кобу возможности действовать. Ведь теперь, в случае какой-либо беды с ней, весь мир точно знал бы, кого в этом винить.
Впрочем, от политики Надежда Константиновна с этого времени действительно устранилась.
