Василий Чапаев в советской мифологии стал хрестоматийным героем — неистовым комдивом, безоговорочно преданным делу революции. Но судьба его дивизии после гибели командира раскрывает более сложную и трагичную картину Гражданской войны, где личная преданность и революционный идеал часто вступали в жестокий конфликт с политикой центра.
Наследники комдива
После гибели Чапаева в сентябре 1919 года его 25-ю дивизию переформировали. Часть бойцов, включая целый полк земляков-новоузенцев, вошла в состав 22-й стрелковой дивизии под командованием Александра Сапожкова — близкого друга и соратника Чапаева. Именно из этих кадров и взойдет через год пламя крупного антибольшевистского восстания.
«Советы без коммунистов!»
Комдив Сапожков был фигурой, типичной для ранней, хаотичной фазы Гражданской войны. Бывший левый эсер, он видел идеал не в диктатуре пролетариата, а в крестьянской автономии. Назначенный формировать новую дивизию в родном Пугачевском (бывшем Николаевском) уезде — колыбели чапаевских отрядов, — он быстро вступил в конфликт с властью. Его главной претензией стала губительная для деревни продразверстка. После отстранения от командования Сапожков не подчинился.
Фантом ДНК: как советский ученый доказал существование души
13 июля 1920 года в Бузулуке он поднял мятеж, переименовав свои части в «Первую армию Правды». В своих воззваниях он клеймил «контрреволюционных спецов» в центре и выступал под лозунгом «Советы без коммунистов!», имея в виду не идейных большевиков, а засевших в аппарате «присосавшихся буржуазных элементов». Программа повстанцев была левоэсеровской: свобода торговли, возврат крестьянам реквизированного зерна, реабилитация всех социалистов-революционеров.
Примечательно, что Сапожков прямо связывал свою судьбу с Чапаевым. «Если бы Чапаев не был убит, его бы, конечно, расстреляли», — заявлял он, считая, что судьба истинного народного командира в условиях складывающейся диктатуры неизбежно трагична.
Восстание и разгром
Советская историография традиционно утверждала, что Сапожков опирался на кулаков и «колеблющихся» середняков. Сам он заявлял, что действует «в интересах бедного населения республики». Политическая программа восстания предполагала освобождение всех заключённых, кроме белогвардейцев-монархистов, то есть полную реабилитацию эсеров и меньшевиков. Сапожков критиковал власти за расправу над революционерами.
«Если бы Чапаев не был убит, его бы, конечно, расстреляли, как, несомненно, расстреляют Буденного, когда будут в состоянии без него обойтись», – утверждал начдив.
Сапожков неслучайно вспомнил Чапаева – обоих командиров часто сравнивали за сходство взглядов и темпераментов.
Первоначально в распоряжении Сапожкова было 600 сабель, столько же штыков и четыре орудия. Кроме бывших чапаевцев, в «Первую армию правды» вошёл 49-й полк, состоявший из уральских казаков.
Вслед за Бузулуком сапожковцы захватили станцию Погромную, где обезоружили два эшелона красноармейцев, готовившихся к отправке на польский фронт. После этого части сапожковцев двинулись в сторону Бугуруслана и Оренбурга. К повстанцам присоединялись дезертиры и всевозможные «зелёные», представители стихийного крестьянского анархизма. Численность «армии» Сапожкова выросла до 2700 человек.
В захваченных деревнях Сапожков раздавал крестьянам огосударствленное имущество, в том числе и реквизированное зерно. Начдив объявил свободу торговли и взял на вооружение эсеровский лозунг «Советы без коммунистов!» (под «коммунистами», однако, подразумевались не вожди большевиков, а местные «присосавшиеся буржуазные элементы»). 15 июля Реввоенсовет «Первой армии Правды» принял «Декларацию прав гражданина Р.С.Ф.С.Р.» Одновременно с этим, по сообщениям советских источников, сапожковцы пьянствовали и не брезговали мародёрством.
Сапожков планировал поднять на бунт и крестьян Пугачёвского уезда. Туда он отправил комбрига Ивана Плясункова вместе с тридцатью другими бывшими подчинёнными Чапаева. Стоит отметить, что до ноября 1918 года уезд назывался Николаевским, но по инициативе Василия Чапаева был переименован в честь предводителя крестьянской войны XVIII века.
«Интересно, что чапаевское название уезда вполне восприняли антибольшевистские повстанцы», – отмечает доктор исторических наук Антон Посадский.
Между тем, Ленин и Троцкий потребовали в кратчайшие сроки разгромить бунтовщиков. Уже 16 июля отряд Келлера выбил сапожниковцев со станции Погромной. В тот же день 489-й батальон ВОХР освободил Бузулук. 18 июля в плен к лояльным красноармейцам попал Плясунков.
«Первая армия Правды» выдвинулась на юго-запад – к Новоузенску и Уральску. Но попытка захватить Новоузенск силами 7-го полка провалилась. Армия Сапожкова рассеялась на небольшие банды, которые в целях пропитания стали грабить коммуны, совхозы и кооперативы. В итоге в конце сентября Сапожков был настигнут под Царицыным. Он погиб в перестрелке в окрестностях аула Койм.
Примечательно, что чапаевского комбрига Плясункова красные освободили, сочтя его невольным «заложником» Сапожкова. В 1921 году близ Ртищево Плясунков был окружён повстанцами и покончил с собой, не желая попасть в плен.
