Для современного человека военная форма эпохи Наполеоновских войн выглядит удивительно. Одежда была совершенно нефункциональной. Белые перчатки, лосины и рейтузы, громоздкие шапки — как можно было в этом воевать, спрашиваем мы себя. Однако у людей того времени были несколько другие воззрения на логику военного обмундирования.
Эстетика и муштра
Петр I прорубил окно в Европу. Вместе со многими другими элементами европейского образа жизни, он привез в Россию с Запада и новый подход к военной подготовке. Новая форма стала лишь частью реформ по полной перековке российской армии. Довольно архаичные и с виду, и с точки зрения организации стрельцы были распущены, а вместо них начала создаваться регулярная армия. Вместе с полезными нововведениями Петр привез из Европы еще одну весьма сомнительную с точки зрения полезности ценность: теперь воины должны были не только хорошо воевать, но и хорошо выглядеть. К войне стали относиться не только как к способу решения конфликтов между странами, но и как в каком-то роде зрелищу.
В XVIII-XIX веках было совершенно естественным делом распределять солдат по родам войск исходя из качеств внешности, что сегодня кажется совершенной дикостью, если речь не идет о президентском полке. Естественно, гораздо важнее лица для солдата была форма. Она должна была быть не только чистой и удобной, но и красивой. Но если при Петре влечение к красивому виду солдата более-менее уживалось с желанием сделать военную форму удобной и практичной, то при его потомках красота полностью победила утилитаризм.
Во второй половине XVIII века в армейскую форму просочилось понятие «мода». Поэтому в армии были и белые перчатки, и сложные прически-косы, в которые вплеталась проволока, и треуголки, а позже — султаны на гренадерских киверах, белые панталоны и другие не очень приспособленные для полевых военных действий, но зато радующие глаз императоров и императриц вещи.
Безусловным лидером в военном искусстве и «законодателем мод» в военном деле тогда была Пруссия. Весь мир равнялся на армии Вильгельма I и Фридриха II. Именно эти два императора и возвели больше, чем на 100 лет муштру в войсках в ранг культа. С оглядкой на Пруссию и всеевропейскую моду, в императорских русских войсках тоже стали заниматься муштрой. Вспомним Павла I, для которого одним из главных наслаждений было смотреть на стройно марширующих, красивых гвардейцев. Именно при нем культ «солдата-красавца», результатом которого была ужасно неудобная форма, достиг своего апогея. Солдат целыми днями гоняли по плацу, заставляя оттачивать каждый шаг, каждое движение до механической точности. И, как ни странно, именно благодаря муштре в российской армии появились узкие штаны. В них сложнее согнуть колени, поэтому солдат марширует, не сгибая ногу.
Тактика
Так продолжалось примерно до середины XIX века. При Александре II военная форма становится куда более функциональной. Громоздкие шапки, очень узкие штаны и мундиры, и другие неудобные в боевых условиях вещи в большинстве своем уходят в сферу парадной формы. В свои права вступает военный утилитаризм, который ставит во главу угла удобство солдата и дешевизну производства. Почему перемена случилась именно в это время? Объяснение — в логике развития огнестрельного оружия и связанной с ним военной тактике и стратегии. В 1840-е годы в европейских армиях появляются винтовки — совершенно новый тип огнестрельного оружия. Если кремневые гладкоствольные ружья времен наполеоновских войн имели прицельную дальность около 100 метров, то прицельная дальность русских винтовок времен Крымской войны уже приближается к километру. К тому же, очень сильно увеличивается скорострельность. Если пехотные ружья начала XIX века могли позволить солдату 1-2 выстрела в минуту, то винтовки 1860-х — уже 7-8.
Такое качественное изменение принципиально повлияло и на тактику ведения боя. Полководцы конца XVIII века и наполеоновских войн просто выстраивали свои отряды напротив соперника и давали один или несколько залпов, а потом вели солдат в штыковую атаку. Такой довольно абсурдный с точки зрения современного человека способ вести войну обусловлен именно характеристиками огнестрельного оружия того времени: из него можно попасть по врагу, который стоит прямо перед тобой на небольшом расстоянии. Потому никто и не думал о маскировочном аспекте военной формы: в таких условиях ведения войны никто ни от кого не прятался, так как это просто не имело никакого смысла. И если перефразировать известную поговорку, раз от врага никак не спрятаться, раз погибать, то в красивых белых штанах!
Естественно, с возникновением и широким внедрением винтовок такая логика ведения войны стала просто людоедской. Теперь в неприметной, синей или серой форме появился какой-то смысл, ведь теперь она реально могла спасти солдату жизнь и дать ему тактическое преимущество в бою. Вслед за такими масштабными изменениями в самом облике войны, изменились и принципы военного образования. Муштра сохранилась как способ психологического воспитания, но перестала быть главной дисциплиной, которой обучался солдат.
Удобство
Как ни странно, но у некоторых родов войск лосины были внедрены еще и по утилитарным соображениям. Речь, конечно же, о кавалерии. Универсальная петровская форма предполагала широкие штаны для всех родов войск. Но вскоре стало очевидно, что всадникам такая форма только во вред: когда скачешь на коне, широкие штаны могут страшно натирать. Поэтому к концу XVIII века сначала западноевропейские, а потом и русские конные рода войск стали экипироваться узкими кожаными штанами. В Европе они назывались рейтузами, а в России — лосинами, так как делались из выбеленной кожи лося.
Источник:
© Русская Семерка
