Монументальная композиция «Рабочий и Колхозница» приобрела свой окончательный вид не сразу. Курировавшие данный проект представители власти, то и дело вмешивались в творческий процесс скульптора Веры Мухиной, подправляя те или иные детали памятника, чтобы он полностью соответствовал высоким требованиям коммунистической идеологии.
Особое внимание
Столь пристальное внимание было вызвано тем, что данная композиция, должна была увенчать здание советского павильона на международной выставке 1937 года в Париже, олицетворяя силу молодой советской республики.
Задумка скульптуры принадлежала архитектору Борису Иофану, которому собственно и было поручено строительство самого экспозиционного павильона. По плану он представлял собой устремлённое ввысь динамичное сооружение, крыша которого в наивысшей точке служила постаментом для мощного, но одновременно летящего вперёд, изваяния.
Поскольку по замыслу автора триумфальное здание демонстрировало миру стремительный темп развития первого на планете социалистического государства, то и скульптура, которую планировалось установить на нём, должна была быть полна энтузиазма, жизнерадостности и основательности.
Концепцию этого памятника придумал сам Б. Иофан, который решил объединить в нём сразу два античных произведения искусства — застывшую в порыве «Нику Самофракийскую» и сотворённую Критием и Несиотом статую «Тираноборцы», изображавшею стоящих бок о бок Гармодия и Аристогитона с мечами в руках.
Заменив древнегреческих граждан на воплощавших Страну Советов рабочего и колхозницу, и, вложив им в руки серп и молот, архитектор предложил нескольким ваятелям воплотить его идею в жизнь.
Одежда для пролетариев
В результате всесоюзного конкурса победу одержал художественный проект Веры Мухиной.
Придав характеру фигур не торжественность, а всесокрушающий порыв, она изобразила фигуры в движении, устремлённом не только вперёд, но и вверх.
Подражая античным мастерам, на которых ссылался Б. Иофан, Мухина создала своих героев обнажёнными, интимные места которых прикрывал шарф. Придававшее композиции воздушность и вторившее общей линии павильона-постамента, это пятитонное стальное полотно чётким ажуром выделялось на фоне неба и, задержавшись в левой руке колхозницы, оправдывало её неестественное положение.
Однако приёмная комиссия во главе с Вячеславом Молотовым сочла неуместным, что Советский Союз будут представлять нагие герои, и настоятельно рекомендовала скульптору одеть их. Повинуясь воле начальства, Мухина облачила дуэт в нейтральные комбинезон и сарафан, оставив максимально открытыми их торс и ноги.
Недовольство кураторов вызвал и драпировавший скульптуру шарф, в отношении которого нарком заметил: «Зачем этот шарф? Это же не танцовщица, не конькобежец!», на что Вера Игнатьевна ответила, что эта деталь гардероба необходима для равновесия, имея в виду, прежде всего, эстетический аспект. Однако Вячеслав Михайлович воспринял эту информацию буквально и снисходительно сказал: «Ну, если это технически нужно, тогда другой вопрос».
К слову и в техническом отношении шарф играл немаловажную роль, создавая динамичную горизонтальную линию.
Состоявший из 5000 деталей 23,5-метровый монумент весом 75 тонн был собран на каркасе при помощи накладывания листов нержавеющей хромникелевой стали, которые «сшивались» между собой при помощи точечной сварки.
Транспортировка
Для транспортировки монумент пришлось разрезать на 65 частей и, расфасовав по 28 железнодорожным вагонам, отправить к месту установки. Однако в Польше приключился казус — громадные ящики с грузом не прошли сквозь тоннель, и сопровождающим пришлось уменьшить их размер за счёт дополнительной резки скульптуры.
Прибывшую в Париж «посылку» собирали на 34-метровом постаменте одиннадцать дней, и после нанесения последних штрихов она воспарила и заблестела так, что была видна с любого уголка выставки.
Поражённые масштабом и динамизмом скульптуры посетители были в восторге от её сияния, менявшего цвет в зависимости от времени суток и освещения: на восходе она окрашивалась в нежно розовый оттенок, днём была ослепительно-серебристой, а на закате сверкала золотом.
«Рабочий и колхозница» так понравились парижанам, что они не только назвали этот памятник «величайшим произведением ХХ века», но и обратились к руководству советской делегации с предложением выкупить его для французской столицы.
Судьба скульптуры
Эта сделка была отвергнута, и творение Веры Мухиной после окончания экспозиции вернулось домой. В 1939 году в прессе появилась информация, что «Рабочего и колхозницу» власти планируют установить на центральном пирсе строившейся Рыбинской ГЭС, но поскольку работы по её возведению не укладывались в срок, скульптуру водрузили на наспех смонтированный невысокий постамент у главного входа ВСХВ (ВДНХ).
Такой вид удручал Веру Мухину, которая назвала основание для памятника пеньком, и сокрушалась по поводу неправильного расположения скульптуры. С её точки зрения, монумент наиболее выигрышно смотрелся бы на стрелке Москвы-реки, где ныне возвышается гигантский Пётр I, или же на Воробьёвых горах, но к её мнению никто не прислушался.
В 1947 году монумент «Рабочий и колхозница» стал официальным символом киностудии Мосфильм. А в 2009 году после масштабной реконструкции он изменил место жительства. Укреплённую, очищенную от загрязнений и отполированную композицию переместили ближе к московскому Проспекту Мира и водрузили на постамент, в точности воспроизводивший творение архитектора Бориса Иофана.
Сейчас в украшенном советским гербом и горельефами павильоне располагается музейно-выставочный центр «Рабочий и колхозница», где можно ознакомиться с историей создания этого памятника.
Источник:
© Русская Семерка
