«Русские ниндзя»: на что были способны казаки-пластуны

Пластуны – особые пехотные подразделения Кубанского (Черноморского) казачьего войска.

Происхождение

Само их название показывает, что воевали они в основном «ползком». Главным для них было: остаться незамеченными и выведать при этом расположение, численность и намерения противника. Но одной разведкой не исчерпывались функции пластунов. Ставились им и боевые задачи: внезапно подкрасться к противнику и напасть на него, снять его караулы, обеспечив, таким образом, успех предстоящей атаки собственных войск.

Традиции пластунов родились в Запорожской Сечи, которая в конце XVIII века была выселена на Кубань, и от которой произошло Черноморское казачье войско, ставшее потом частью Кубанского казачества. Пластунский курень возник ещё в Запорожье, и нынешняя станица Пластуновская в Динском районе Краснодарского края была основана днепровскими пластунами.

Особые качества и отбор пластунов

Искони пластуны были умелыми охотниками. Острое зрение, сметливость, быстрота пешего передвижения и умение маскироваться – все эти качества они выработали ещё в днепровских плавнях. Но есть мнение, что их традиции воинского искусства имеют корни ещё в глубочайшей древности и тянутся от бродников, антов, скифов. На Запорожье пластунов называли иногда «характерниками», то есть чудодеями, волшебниками, и считали, что их мастерство имеет своим происхождением связь с нечистой силой. Пластуны якобы умели прикидываться невидимыми, оборачиваться зверями, переходить реки по дну, знали заговоры от сабли и от пуль и обладали тому подобными мистическими умениями. Священники в Сечи отказывались отпевать убитых и умерших пластунов. Да и сами пластуны соблюдали какие-то свои особые обряды.

Но уж что всякий пластун был обязан уметь, это обладать высочайшей выносливостью, позволявшей ему проходить десятки километров день и ночь, в стужу и в зной, ночевать где попало, не разводя костра (который мог выдать его противнику), терпеть голод, высиживать многие часы в засаде, съедаемый комарами и мошкарой, недвижимо, чтобы не быть обнаруженным. Эти казаки могли переплывать реки в ледяной воде или часами сидеть в ней, дыша через соломинку. Они должны были уметь подкрасться к вооружённому врагу и задушить его голыми руками. Ценились и способности быть хорошим следопытом.

Уже на Кубани вплоть до начала ХХ века станичные старики, когда у молодёжи подходил срок службы, всегда производили отбор: кто годен к почётной службе пластуном, а кто нет. Кто не выдержал испытание – пожалуй служить в обычную пехотную казачью часть (такие были в Кубанском войске). Впрочем, не пройти испытание считалось позором. Это была инициация, знаменовавшая вступление в настоящие пластуны.

Из поколения в поколение передавались не только навыки пластунского мастерства, но и неписаный кодекс чести. Коли нет приказа к бою, то не зазорно и бежать по-быстрому, чтобы сообщить, что происходит у неприятеля – если, конечно, сумел к нему подобраться и выведать. Быстрота и незаметность – важные качества пластуна. Но уж если дело дошло до схватки, то врагу живым даваться нельзя.

Расцвет пластунских частей

На Северном Кавказе, где горная местность ещё сильнее, чем в плавнях, ограничивала действия конницы, навыки пластунов весьма пригодились. Они были расселены вдоль всей Черноморской линии, на границе с черкесами, и наблюдали за горцами. Поселения или пикеты пластунов назывались «батареями» – каждому такому поселению была придана сигнальная пушка, залп которой оповещал о нападении черкесов.

Первоначально пластуны просто по традиции включались в кубанские казачьи части. И в этом качестве они участвовали во всех войнах, в которых сражались кубанские казаки: с Турцией, с Персией, с кавказскими горцами. В 1842 году эти подразделения получили регулярную организацию. Пластунские команды состояли в каждом конном полку (60 штыков) и в каждом пешем батальоне (96 штыков). То есть это не вся казачья пехота, а именно её особое подразделение, казачьи «коммандос», выполнявшие специальные задания.

Из пластунов, по принципу землячества, формировались и более крупные подразделения, до батальона. Так, при обороне Севастополя в 1854-55 гг. особенно отличились 2-й и 8-й пластунские батальоны, прославившиеся смелыми вылазками, во время одной из которых они утащили три вражеские пушки.

Закат «казачьего спецназа» в мировых войнах

К концу XIX века старинная кастовость пластунов начала размываться. Многие казаки, кто по бедности уже не мог содержать боевого коня, старались быть приписанными к пластунам, ибо так было почётнее, чем простым пехотинцем. Отсюда в Первой мировой войне на Кавказском фронте воевали целые две пластунские бригады (1-я – под командованием генерал-майора Михаила Пржевальского, двоюродного брата известного путешественника). Они отличились в сражении под Сарыкамышем в декабре 1914 года.

Во время гражданской войны пластуны, как и все казаки, понесли невосполнимый урон.

Во время Великой Отечественной войны, когда Сталин пытался возродить по форме отдельные традиции русской армии, он приказал создать и казачью пластунскую часть. В соответствии с этим 9-я горнострелковая дивизия в сентябре 1943 года была переименована в 9-ю пластунскую стрелковую. Дивизия, располагавшаяся к тому времени на Кубани в резерве Ставки, была пополнена большим числом местных уроженцев. Им даже разрешили носить Георгиевские кресты, заслуженные при царе.

«Формировалась она, – вспоминал начальник Оперативного управления Генштаба, тогда генерал-полковник, Сергей Штеменко, – по инициативе Сталина и под его личным руководством… Использовать пластунов можно было только с разрешения Ставки». Он рассказал, что первоначально силами Пластунской дивизии планировалось проводить внезапные, без артиллерийской подготовки, атаки на окопы противника в первые часы наступления, с целью внезапности:

«Предлагалось, например, чтобы пластуны ночью бесшумно подползли к первой траншее немцев (на то они и пластуны!), ворвались в неё без выстрела, уничтожили противника холодным оружием, а затем бы уже открывался огонь по глубине обороны, и начиналась нормальная атака». Несмотря на всю авантюристичность этой затеи, её инициаторы (Штеменко их не называет; можно догадываться, что их поддерживал сам Сталин) настаивали на своём, и тогда пришлось отыграть данный способ атаки на учениях.

«После чего всем стало ясно, что атаковать надо обычным способом. Пластуны пластунами, а времена таких атак давно прошли. Теперь не Крымская война», – резюмировал Штеменко.

Действительно, современная война предъявила к спецназу, к способам его обучения, качественно новые требования по сравнению с войнами «дедовских» времён, для которых было достаточно фамильных традиций и навыков.