Встреча русских первопроходцев с коренными народами Сибири была столкновением не только культур, но и представлений о чистоте. Для русских, с их многовековой банной традицией, строительство парной в новом остроге было делом первостепенной важности. Однако суровая реальность Крайнего Севера и тайги вносила свои коррективы: недостаток ресурсов, лютые морозы и бедность заставляли переселенцев идти на компромиссы и перенимать опыт аборигенов, чтобы выжить.
Гигиена по-северному
Было бы ошибкой считать, что коренные народы Сибири не заботились о чистоте. Многие из них разработали уникальные методы гигиены, идеально адаптированные к местным условиям. Ханты и манси, жившие по берегам рек, часто строили бани «по-черному» или использовали для мытья специальные чумы с костром для нагрева воды. Чукчи летом использовали природные горячие источники для купания. Якуты практиковали оригинальный способ мытья: натирались животным жиром, а затем соскребали его вместе с грязью. Летом мылись в водоемах, используя песок как абразив. Эвены (ламуты), по свидетельству путешественника Якова Линденау, мылись ежедневно, а после очищали кожу мелкой ивовой стружкой. Для гигиены полости рта они жевали смолу лиственницы.
Женщины многих народов использовали в качестве гигиенических средств мох-сфагнум (который также служил подгузником и туалетной бумагой), стружку ивы и выделанные шкурки животных.
...Но не все и не всегда
Но по большей части водой люди мылись летом, зимой же осуществление гигиенических процедур вызывало трудности, и тут каждый народ прибегал к своим методам. Одни полагались на естественную очистку тела, другие – натирались жиром, третьи носили меховую одежду мехом внутрь. Чукчи, как пишет этнограф Владимир Германович Богораз, имели о чистоплотности собственные представления – они ели вшей, мылись мочой, а посуду давали вылизывать собакам. Их еда могла шокировать европейца – например, пастухи могли есть олений помет, смешивая его с ягодами, но при этом чукчи считали отвратительным один только запах вареной говядины, а корову – грязным животным.
Исследователь Владимир Ильич Иохельсон писал, что коряки моются только в исключительных случаях, а их лица покрыты таким слоем копоти и грязи, что невозможно различить цвет кожи.
Практически не мылись буряты – они как и монголы считали, что купаться вредно – вода смывает здоровье. Верили, что чума и оспа – это злые духи, которые приходят к ним то с востока, то с запада, и бороться с ними могут только шаманы.
Поскольку у кочевников-язычников целомудренность и верность не ценилась, после Гражданской войны над бурятами нависла угроза вымирания. Причиной этому стал сифилис, который передавался бытовым путем из-за чудовищной антисанитарии, царящей в юртах – взрослые не мылись, спали в грязном тряпье вместе с детьми, ели из общей немытой посуды. Как писал историк Всеволод Юрьевич Башкуев из Института монголоведения РАН, заболеваемость сифилисом после Гражданской войны достигала от 30% до 52% населения, и советским врачам пришлось немало потрудиться, чтобы приучить народ к гигиене.
Художник Егор Егорович Мейер, член Российской академии художеств, в «Письмах с Амура» описывал местный народ – гиляков, как неопрятных людей, при этом создающих настоящие шедевры резьбы. Он указывал, что избы гиляков со стороны смотрелись живописно, но на берегу гостя встречал запах тухлой рыбы, вонь нечистот, а в избах было множество блох «Немытые и нечёсаные гиляки и гилячки... ужасны в натуре своею грязью и запахом», – писал художник.
А как у русских?
Как видите, чистоплотность была не на высоте, и русские тоже этим страдали.
Как указывает в работе «Историкоэкологические особенности культуры русского населения Сибири и Дальнего Востока» историк Виктория Анатольевна Липинская, к началу XX века в Сибири проживало около 8 600 000 русских и переселенцев других славянских национальностей. Это составляло в зависимости от региона от 70% до 94% всего населения. В это количество входили и этнические группы, возникавшие при смешивании русских с коренными народами – то есть среди них были якутяне, колымчане, камчадалы, амгинцы, русскоустьенцы. Им приходилось жить в таких же суровых условиях как и другим народам.
Тот же Богораз, рассказывая в «Чукчах» о смешанных браках, признавал, что русские на Колыме жили в таких условиях, при которых трудное сосуществование чукч казалось более выгодным. Он приводил пример, как женщина, вышедшая замуж за чукчу и овдовевшая, не смогла вернуться назад, так как в избах царили страшная духота, теснота, скученность и вши.
Липинская упоминает, что русскоустьенцы из-за морозов пристраивали к избам клети, которые служили сенями и в которых держали своры охотничьих собак. В сильные морозы обитатели избы вместе с собаками могли неделями не выходить на улицу. Можно только предполагать, какие «ароматы» витали в таких домах.
В 1890-х годах XIX века Забайкалье и Приамурье посетил ученый-этнограф Карп Дмитриевич Логиновский. Он был настроен весьма «прогрессивно» и поэтому не уставал расписывать «ужасы царизма». Быт бедного забайкальского крестьянина его поразил: некоторые семьи жили в одной тесной, низкой избе, большую часть которой занимала печь. На ней спали, под ней жила птица, а в загородке у двери зимовали ягнята и телята, которые иначе в сарае для скотины околели бы от холода. Смрад в избе стоял ужасный.
Любопытная деталь: о нижнем белье женщины в отдаленных деревнях Сибири узнали только после Великой Отечественной, когда, солдаты в большом количестве привезли трофеи из Европы.
