Война — это хаос, насилие и смерть. Но даже в этом аду люди, против своей воли ставшие врагами, часто вырабатывали странные, негласные договорённости. Это был своеобразный «кодекс чести», который соблюдался порой строже официальных конвенций. Во время Великой Отечественной на устоявшихся участках фронта, где противники месяцами сидели в окопах друг напротив друга, такие правила были особенно сильны.
Окопное перемирие
Когда бой затихал, и на нейтральную полосу выходили солдаты, чтобы собрать убитых, стрельба прекращалась. Стрелять в тех, кто хоронит павших, считалось высшей подлостью. Это было связано не только с гуманизмом, но и с элементарной гигиеной: разлагающиеся тела отравляли воздух и воду, угрожая всем.
На стабильных участках фронта солдата в противоположном окопе начинали воспринимать почти как соседа по несчастью. Поэтому в бойцов, идущих за водой или вышедших по естественной надобности, старались не стрелять. Ветераны вспоминали: если офицер приказывал открыть огонь, стрелок намеренно «мазал». Нарушишь правило сегодня — завтра враг ответит тем же.
Отдельные эпизоды и вовсе граничили с абсурдом. В Венгрии, как писал в мемуарах П. Ткаченко, советские и немецкие позиции стояли у винных погребов. Бойцы быстро договорились: до полуночи вино брали красноармейцы, после — немцы. Ночью на фронте стояла мёртвая тишина, нарушаемая лишь скрипом снега под ногами «делегатов» к погребу.
Правила снайперов
Снайперы на любой войне имеют своеобразную репутацию. Свои их уважают и слегка им завидуют, враги – откровенно ненавидят, и даже в плен берут редко, расстреливая на месте. Отчасти это отношение было продиктовано тем, что у снайперов существовал собственный свод правил.
Снайперы придерживались того же обычая, что и прочие бойцы – не стрелять в солдата, вышедшего по нужде. Но дело тут не столько в гуманизме, сколько в практических соображениях. Эти стрелки выслеживали «серьезную дичь» в виде офицеров, и выдавать свою позицию, убивая рядовых, им было совсем ни к чему. Дурным тоном считалось также стрелять по санитаркам и медсестрам.
Зато снайперы подчас демонстрировали странный «гуманизм», стараясь не убить, но серьезно изувечить жертву. Цинизм войны заключается в том, что раненый причиняет противнику гораздо больше хлопот, чем убитый.
Правила летчиков
Летчики относились (да и относятся сейчас) к элитным войскам. И так уж повелось, что у элиты, «аристократов неба» складывалось и особое отношение к врагу, выходящее за рамки обычного для войны взаимного ожесточения. Между нашими и немецкими асами иной раз возникало почти спортивное соперничество, замешанное на чувстве уважения к противнику.
Иногда можно встретить мысль о том, что такое отношение восходит ко временам Первой мировой войны, когда все летчики были наперечет и знали друг друга лично.
Нинель Кулагина: какие эксперименты ставили советские ученые на «девушке-телекинетике»
Одним из важнейших правил взаимного летного «этикета» был запрет на стрельбу по противнику, вынужденному прыгать с парашютом. Причин тут немало. Не последнюю роль играл тот факт, что летчик, если он выбросился над нашей территорией, непременно попадет в плен и станет источником ценной информации. Да и в горячке воздушного боя не всегда есть время для расстрела уже побежденного врага. И, разумеется, никто не отменял великодушия к побежденному.
Но с великодушием получалось далеко не всегда. Известно, например, что легендарный Александр Покрышкин после того, как немцы расстреляли таким образом его ведомого, тоже стал расстреливать немецких летчиков, спасавшихся на парашютах.
Правила моряков
Одно из основных правил на море – спасать человека, оказавшегося за бортом – во время войны постоянно входит в противоречие с главным смыслом военных действий, который заключается в уничтожении вражеского судна и его команды.
Тем не менее после того как корабль противника уничтожен, а члены команды барахтаются в воде, обычай предписывает оказать выжившим посильную помощь. Это правило выполнялось далеко не всеми и не всегда, но история знает несколько впечатляющих случаев такого гуманизма, проявленного в годы Второй мировой войны. Один из них – история о том, как капитан немецкой подлодки Хартенштайн отчаянно пытался спасти пассажиров им же потопленного британского судна «Лакония».
Спасенные, разумеется, немедленно становятся пленниками.
Поступок Хартенштайна вошел в противоречие с инструкциями командования Рейха, которые предписывали спасать лишь капитана корабля и старших офицеров.
Еще одно неписанное правило войны на воде – пленным морякам, как правило, оставляют их тельняшки. Тельняшка – символ принадлежности к морскому братству, а моряк, даже и вражеский, другого моряка должен уважать. Например, когда советские моряки с военной базы на полуострове Ханко оказались в плену у финнов, тельняшки им оставили.
Правил войны, писаных и неписанных существует немало. Но, по большому счету, все эти правила очень относительны. Когда противники впадают в ожесточение боя, когда солдат получает известия о гибели своей семьи, когда вокруг падают убитые товарищи, все правила и нормы морали исчезают, как дым.
