Для любого города день первого упоминания в летописи — это день его исторического рождения. Для Москвы этой датой стала суббота 4 апреля 1147 года. Именно тогда князь Юрий Долгорукий пригласил своего союзника, князя Святослава, в городок под названием «Москов» или «Москва». Однако сам летописец не счёл нужным пояснить, откуда взялось это имя. Эта загадка вот уже несколько столетий не даёт покоя историкам и лингвистам, породив целый веер гипотез — от строго академических до почти сказочных.
Город или река?
Казалось бы, ответ очевиден. В древней «Повести о зачале Москвы» говорится, что город был назван «по имени реки, текущия под ним». Но не всё так просто. Ряд учёных полагает, что всё могло быть с точностью до наоборот: сначала возник город, а уже потом его имя перешло на водную артерию.
Этой версии, к примеру, придерживался директор Музея истории Москвы Ф. Салов. Он разложил древнюю форму «Москов» на два корня: «моск» (древнее слово со значением «кремень») и «ков» (связанный, по его мнению, с глаголом «ховать» — прятать). Таким образом, Москва в его трактовке — это «крепкое укрытие» или «крепость».
Несмотря на такие оригинальные идеи, сегодня большинство специалистов склоняются к классическому мнению: имя городу дала-таки река. А вот происхождение самого слова «Москва» остаётся предметом горячих споров.
Финно-угорские гипотезы
Приверженцы гипотезы о связи слова «Москва» с лексемами из разных финно-угорских языков, акцентируют внимание на двух обстоятельствах. Во-первых, они напоминают, что в стародавние времена вдоль одноимённой реки, петляющей по столице Российской Федерации, жили финские племена, которые позднее были вытеснены славянами на север. А во-вторых, на всех наречиях финно-угорской лингвистической группы слово «ва» означает «вода» или «река».
Что же касается первой части «моск», тут мнения ученых расходятся.
Одни находят его смысл в говоре финно-угорского народа коми, в котором несколько видоизмененная лексема «моска» означает «корова». Таким образом, слово «Москва», по их разумению, можно истолковать как «Коровья река». Эту гипотезу активно поддерживал Василий Ключевский, однако данный факт не спас её от продуктивной критики. Хотя московская местность позволяла по берегам реки пастись стадам коров, не согласные с этой версией учёные заявляли, что на территории близкой к Москве-реке представители коми исторически никогда не жили.
90-60-90: как эти «габариты» стали эталоном женской красоты
Владевший несколькими финно-угорскими языками географ Стефан Кузнецов, предполагал, что корни слова «Москва» следует искать в диалекте народности меря. Согласно его изысканиям этот топоним образовали две лексемы «маска» — то есть медведь и «ава» — «мать или самка». В итоге слово «Москва» интерпретировалось им как река Медведицы или Медвежья река. Учёный считал, что это водная артерия была связана с Медведем, являвшимся тотемным символом большого рода древних мерян. Однако поддержки эта версия не нашла, поскольку выяснилось, что слово «маска» имеет не мерянское происхождение, а попало в мордовско-эрзянские языки из русского словаря в XIV—XV веках.
Славянская гипотеза
Славянскую версию этимологии слова «Москва» разрабатывали лингвист Сергей Обнорский, филолог Григорий Ильинский, польский славист Тадеуш Лер-Сплавиньский, диалектолог Павел Черных и лексикограф Макс Фасмер.
Эти исследователи предполагали, что название реки окончательно сформировалось в XIV веке и изначально оно звучало как «Москы». Этот корень в древнерусском языке употреблялся в значении «болото, влага, сырость, жидкость», а также «вязкий и топкий».
Обращаясь к вышедшему в 1627 году географическому изданию под названием «Книга Большому Чертежу», можно обнаружить фразу, подтверждающую данную теорию: « А Москва-река вытекла из болота, по Вяземской дороге, за Можайском, верст тридцать и больши».
Григорий Ильинский полагал, что слово «москы» склонялось по типу древних слов на –ы, например, тыкы-«тыква» или букы «буква». Имея в именительном падеже усечённую форму, подобные старорусские слова в косвенных падежах восстанавливали свою полную конфигурацию. В родительном падеже «Моска» превращалась в «Москве», в винительном звучало как «Московь», а в творительном преобразовывалось в «Московью». Однако с течением времени окончание –ы в именительном падеже уступило место окончаниям –ов, -овь, -ва, -ова.
К тому же в этом слове сочетание –ск- чередовалось со –зг-, как в лексеме «промозглый», обозначающей «мокрый, дождливый».
«Жратва»: что означает это слово на самом деле
Павел Черных считал слово «москы» диалектным образованием славян-вятичей, использовавших его в качестве определения «влаги» или «воды». Между тем в данном понимании это слово встречается во многих славянских языках, и применяется в качестве названия водных ресурсов, например: река Московец в Болгарии, река Маска в Беларуси, река Мозгава или Москава в Польше и Германии, многочисленные Московки на Украине. Кроме того в словацком языке существует слово «москва», которое обозначает хлеб, убранный с полей в дождливую, мокрую погоду.
Балтийская гипотеза
Лингвист Владимир Топоров выдвинул версию о балтийских корнях топонима «Москва». Он обратил внимание на то, что к востоку от столичной реки нет гидронимов с окончанием –ва, в то время как западнее неё протекает множество рек с типично балтийской этимологией, такие как Дрезва, Надва, Водва и прочие.
Учёный допускал, что источником названия «Москва» мог быть латышский корень «маск-мазг» обозначающий нечто слякотное, грязное, топкое, или литовские основы: «мазгас» — узел и «мазгат» — мыть.
Первое предположение имеет отсылку к славянской теории, а второе В.Топоров объяснял тем, что Москва-река только в пределах города, причудливо извиваясь, делает 11 крупных узлов.
Альтернативные теории
Существует ещё одна оригинальная трактовка гидронима «Москва», которая объединяет финно-угорскую и балтийские гипотезы. В этой теории компонент «моск» истолковывается из прибалтийско-финских языков, как «чёрный, мутный», а «-ва» — «вода» из коми языка, образуя вместе «чёрную реку». Но критики этого варианта, не понимают, как в одном топониме могли сойтись корни из таких удалённых в географическом отношении языков.
Историк Василий Татищев выдвинул скифско-сарматскую версию, согласно которой корень «моска» переводился как «извилистая», однако археологи следов пребывания скифов на территории города не обнаружили.
Лингвист Алексей Соболевский предложил объяснение слова «Москва» из иранских языков. Взяв за первооснову корень «ама» — сила и «сак» — гонщица, он предполагал, что название столичной реки могло толковаться как «быстрое течение», хотя она всегда отличалась тихим нравом.
