«Урод рода человеческого»: почему Екатерина II так приказала назвать Салтычиху

Помещица Дарья Салтыкова, более известная как Салтычиха, обвинялась судом в 138 убийствах крестьян. Но доказать удалось лишь 38 случаев. Процесс был громким и показательным, проходившим под личным контролем императрицы Екатерины II.

Богатая наследница

Дарья овдовела в 1756 году, став единственной наследницей крупного состояния своего мужа. Вмиг она оказалась одной из богатейших столичных помещиц. Впрочем, имения ее простирались и далеко за пределы Москвы — в Подмосковье, Вологодскую и Костромскую губернии. Помимо огромных территорий помещице принадлежало 1200 душ крепостных, не считая младенцев и детей.

Высокопоставленная родня

Салтыкова тяжело переживала смерть мужа. Говорят, что именно это событие и наложило отпечаток на ее характер. Ранее всегда степенная и рассудительная барыня стала нервной, раздражительной и агрессивной. Жалобы на ее самоуправство поступали еще при Елизавете Петровне, а потом и при Петре III, но результатов не давали. Салтыкова была представительницей знатного дворянского рода, к тому же состояла в дальнем родстве с правящей династией Романовых.

Жалоба императрице

Долгое время все крестьянские жалобы приводили лишь к наказанию самих жалобщиков, которых предавали публичной порке и ссылали в Сибирь. Летом 1762 года недавно вступившей на престол императрице Екатерине II попалась очередная жалоба, которой государыня крайне заинтересовалась. За шесть лет следствия были изучены документы Салтыковой, содержащие множество подозрительных записей о смертях крестьян. Был также установлен круг подкупленных чиновников, которые помогали Салтычихе выходить сухой из воды после ее многочисленных  злодеяний.

Урод рода человеческого

Во время суда Салтыкова вела себя вызывающе, отказываясь признать вину и покаяться. Текст приговора в сентябре 1768 года составила лично Екатерина II. Он предполагал лишение дворянского звания, запрет на ношение фамилии отца и мужа и пожизненное заключение в подземной камере без света и человеческого общения. В дальнейшем именовать преступницу полагалось не иначе как «урод рода человеческого». Кроме того, в документе императрица перечеркнула слова «она» и заменила их на «он», тем самым демонстрируя, что Дарья не достойна называться женщиной.

Перед отправкой на вечное заключение в московский Иоанно-Предтеченский женский монастырь «Дарью Николаеву дочь» привязали к позорному столбу на Красной площади с табличкой «мучительница и душегубица».