В 1957 году Никита Хрущёв с помощью маршала Георгия Жукова предотвратил попытку своего смещения с поста генсека, предпринятую Вячеславом Молотовым, Георгием Маленковым и Лазарем Кагановичем. Пленум ЦК КПСС, на котором заговорщики хотели отправить Хрущёва в отставку, обернулся неожиданным судом над «антипартийной группой Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова».
В разгар полемики вспомнили и сталинские репрессии. Хрущёв попрекнул заговорщиков в том, что они активно содействовали террору. На реплику не то Молотова, не то Маленкова, что под расстрельными списками есть и его, Хрущёва, подпись, генсек запальчиво ответил, что там нет ни одной его подписи. «Можете проверить!», — самонадеянно добавил он.
Хрущёв был, конечно же, уверен, что его люди хорошо поработали в архивах, чтобы навсегда скрыть от истории следы его соучастия в Большом терроре 1937-1938 гг.
Террор в Москве
Никита Хрущёв в годы Большого террора быстро и уверено двигался вверх по партийной лестнице, что было немыслимо без активного участия в кампании массовых репрессий. Не всем помогло такое рвение. Многие из тех, кто изо всех сил и в больших количествах разоблачали «врагов народа», вскоре сами попали в жернова репрессивной системы. Хрущёв же каким-то образом уцелел и выдвинулся.
В 1935 году Хрущёв был назначен («избран», как выражались тогда) на пост первого секретаря Московского горкома и Московского обкома партии. Тогда, после убийства Кирова в Ленинграде 1 декабря 1934 года, репрессии только начинали раскручиваться. Выступая через год, в январе 1936 года на пленуме МГК ВКП(б), Никита Сергеевич констатировал, что за прошедший год было арестовано 308 московских коммунистов. Он тут же отметил, что это очень мало. Его реплика была поддержана бурными продолжительными аплодисментами.
Летом 1937 года был расстрелян ряд высших руководителей РККА. «Дело Тухачевского» спровоцировало новый виток репрессий. До конца года в Московской парторганизации было репрессировано 41 305 человек. Это было больше, чем в любой союзной республике, например, в Украинской ССР. Но ведь население Москвы и Подмосковья в ту пору было почти в шесть раз меньше населения УССР!
А всего за 1936-1937 гг. в Москве и области было репрессировано 55 741 человек. Большинство их было приговорено к высшей мере «социальной защиты», как тогда называли расстрел.
Все аресты коммунистов проводились с санкции первого секретаря региональных парторганизаций. То есть, в данном случае, с санкции Хрущёва.
«Уничтожая одного, двух, десяток, — приводит слова из выступления Хрущёва на пленуме МГК 14 августа 1937 года писатель Юрий Емельянов, — мы делаем дело миллионов. Нужно, чтобы не дрогнула рука, нужно переступить через трупы врагов во благо народа!» В своих речах Хрущёв неизменно призывал трудящихся к бдительности и ненависти в отношении врагов.
Один из членов будущей «антипартийной группы» Каганович в 1961 году, когда Комитет партийного контроля рассматривал вопрос об исключении его из КПСС, не упустил случая «лягнуть» Хрущёва, написав в объяснительной записке:
«Большинство руководящих работников, члены бюро Московского комитета партии, районов и Моссовета, которые при руководстве Кагановича, когда он был секретарём МК [он был предшественником Хрущёва на этом посту – Я.Б.], работали и здравствовали, были арестованы при руководстве МК Хрущёвым».
Действительно, после 1938 года из 38 членов бюро столичного горкома и обкома остались на свободе только трое, из 146 секретарей низовых территориальных парторганизаций не было арестовано только 10, из 63 членов МГК и 64 членов обкома – по 18 в каждом.
Террор на Украине
Впрочем, к репрессиям в Москве и области, шедшим полным ходом и в 1938 году, Хрущёв уже причастен не был. Их продолжал его преемник на этом посту Александр Угаров, который сам был арестован в конце 1938 года и расстрелян в марте следующего года. Хрущёв же в это время был брошен на повышение: он стал первым секретарём крупнейшей республиканской партийной организации – украинской (РСФСР до 1990 года не имела самостоятельной республиканской организации КПСС).
Перед назначением на столь ответственную должность Хрущёв осмелился выразить Сталину сомнение в своих способностях: сможет ли он управлять Украиной, будучи русским и не зная украинского языка? На что Сталин ответил, что предшественником Хрущёва на этом посту был вообще поляк (Станислав Косиор). Вряд ли Хрущёву понравилось такое сравнение, ибо Косиор был к тому времени уже арестован (расстреляли его через год). Но делать нечего.
Одним из средств удержаться в должности было активное участие в кампании террора. И Хрущёв превзошёл в этом деле многих своих партийных товарищей. В одном только 1938 году на Украине было арестовано по политическим мотивам 106 119 человек, а до конца 1940 года – 165 565. Из выбранных на состоявшемся в июле 1938 года съезде КП(б) Украины 86 членов республиканского ЦК через год остались в живых только трое, считая вместе с самим Хрущёвым!
Меньше чем за год пребывания в должности Хрущёв успел санкционировать аресты всех без исключения членов бюро ЦК(б)У, всех членов правительства республики, всех восемнадцати первых секретарей обкомов на Украине и их заместителей, а также командующих всех трёх военных округов (Киевского, Харьковского и Одесского), размещавшихся на её территории.
Что мог написать Сталин
Хрущёв напрасно полагал, что следы его активного участия в репрессиях стёрты. Они остались.
Сохранились докладные записки Хрущёва, которые он посылал Сталину в бытность первым секретарём КП(б)У. В одной из них написано:
«Украина ежемесячно посылает [списки – Я.Б.] 17-18 тысяч репрессированных, а Москва утверждает не более 2-3 тысяч. Прошу принять срочные меры».
Существует легенда, что на одном из таких докладов, в которых Хрущёв показывал своё рвение, Сталин наложил такую резолюцию: «Уймись, дурак!»
Однако ни один серьёзный исследователь не приводит свидетельств подобной резолюции Сталина. Характерно, что не упоминает об этом и Юрий Емельянов, приводя фразу из доклада Хрущёва Сталину, несмотря на весь свой пиетет к Сталину и неприязнь к Хрущёву.
Остаётся сделать вывод, что эта резолюция Сталина – легенда современного сталинизма.
А что же в действительности написал Сталин на докладе Хрущёва?
Про доклад Хрущёва с Украины сведений в открытом доступе нет. Но сохранились записки, посылавшиеся Хрущёвым Сталину ещё в бытность первым секретарём МГК ВКП(б). Например, на докладе от 21 октября 1937 года, где Хрущёв просит «увеличить лимит [арестованных – прим. автора] по первой категории дополнительно на 300 человек, по второй категории дополнительно на 1000 человек», стоит резолюция: «утвердить по первой категории не на 300, а на 500 человек, по второй категории – на 8000 [? неразборчиво – прим. автора] человек».
Так что, на докладе Хрущёва с Украины Сталин мог написать, скорее всего, только одно из двух: либо «утвердить», либо «оставить без изменений».
Источник:
© Русская Семерка
