Виктор Брюханов: как судили директора Чернобыльской АЭС

В ночь с 25 на 26 апреля 1986 года в пожарную часть города Припять поступил сигнал о взрыве и пожаре на 4-м энергоблоке Чернобыльской АЭС. Так началась страшная авария, ставшая причиной трагедий для многих тысяч семей. И, разумеется, одним из тех, жизнь кого разделилась на «до» и «после» Чернобыля, стал сам директор Чернобыльской АЭС Виктор Петрович Брюханов.

Как Брюханов стал директором АЭС

Виктор Петрович, прежде чем занять в 1970 году пост директора Чернобыльской АЭС, проделал довольно долгий путь, начав, как говорится, с самых «низов». В 1959 году он окончил энергетический факультет Ташкентского политеха и был направлен на Ангренскую ТЭС. Сначала он работал дежурным деаэраторной установки, затем машинистом питательных насосов, и постепенно поднялся до старшего машиниста турбинного цеха, а затем и до начальника турбинного цеха.

В 1968 году перспективного молодого руководителя пригласили на работу на Славянскую ГРЭС. Он перебрался из Средней Азии на Украину, и трудился в Донецкой области до 1970 года, добравшись до должности заместителя главного инженера ГРЭС.

Середина 60-х в нашей стране – период больших надежд, связанных с «мирным атомом». В 1954 году в Обнинске была запущена первая в мире атомная электростанция, а в 1966 году был разработан план поэтапного ввода в эксплуатацию новых и новых атомных станций. Одной из них стала Чернобыльская АЭС. Ожидания, связанные с атомной энергетикой, были весьма впечатляющими: представлялось, что экономика страны в перспективе сможет отказаться от угля, нефти и иных видов топлива. В сети атомных АЭС, возникающих в разных регионах СССР, виделись одни плюсы. Минусы до поры до времени в глаза не бросались.

Когда Брюханов в 1969 году был назначен директором АЭС, которую еще только собирались строить недалеко от города Чернобыль, это было знаком высочайшего доверия и обещанием немалых благ в будущем.

Тот факт, что Брюханов до сих пор никогда не сталкивался с атомной энергетикой, а  работал на ТЭС и ГРЭС, мало кого волновал. Крепкий хозяйственник, коммунист – справится!

К тому же поначалу Брюханову пришлось решать множество вопросов, мало связанных, собственно, с «мирным атомом». С начала 1970 года Виктор Петрович занимался строительством самой станции и города Припять, где планировалось расселить персонал будущей станции. Те, кто бывал в Припяти, помнят, что это был настоящий «город будущего», как представляли себе будущее в те годы – идеально спланированный, утопающий в цветах и зелени, чистый и уютный городок. И в этом немалая заслуга организатора строительства В. П. Брюханова.

Он работал директором Чернобыльской АЭС с апреля 1970 до июля 1986 года. Имел государственные награды, избирался членом бюро Киевского обкома партии, депутатом горсовета. И все было хорошо до той самой апрельской ночи 1986 года.

Суд над виновниками аварии

После аварии Брюханов был снят с должности, и до июля 1987 года занимал позицию замначальника производственно-технического отдела, активно занимался ликвидацией последствий аварии, «схватив», как и прочие ликвидаторы, свою долю радиации.

Суд над руководителями АЭС начался 7 июля 1987 года. Вместе с Брюхановым на скамье подсудимых оказались его заместитель А. С. Дятлов, начальник смены Б. В. Рогожкин, главный инженер Н. М. Фомин, начальник реакторного цеха №2 А. П. Коваленко и инспектор Госатомэнергонадзора Ю. А. Лаушкин. Они обвинялись по статье 220 п.2 УК «Нарушение требований правил техники безопасности на взрывоопасных предприятиях, что повлекло за собой человеческие жертвы и другие тяжелые последствия», а также по статьям 165 и 167 «Злоупотребление служебным положением» и «Безответственность при исполнении своих служебных обязанностей».

Как говорят теперь, Лаушкин оказался в роли «назначенного виноватым», как и Коваленко, который даже в цеху в ту ночь не присутствовал. Что же до остальных, и, прежде всего, Брюханова, то их вина, как руководителей, сомнений ни у кого не вызывала.

Однако, о причинах аварии спорят до сих пор, и к настоящему моменту эксперты практически сошлись во мнениях: авария стала следствием сразу двух факторов: действий персонала станции и особенностей конструкции РБМК (реактора) АЭС. В ту ночь на станции проходили испытания турбогенераторов в режиме «выбега» (то есть, инерции механизма после аварийного отключения). Испытаниями руководил Дятлов. На суде он настаивал на том, что причиной аварии стали недостатки конструкции реактора, о которых персонал попросту не знал. Теперь эксперты говорят о том, что эти особенности конструкции не стали бы причиной аварии, если бы не действия персонала. Но и решения, принимаемые Дятловым и его подчиненными, тоже не смогли бы привести к аварии, не имей конструкция реактора этих недостатков. Такой вот замкнутый круг.

На суде Брюханов не пытался защититься или оправдать себя несмотря на то, что он в испытаниях участия не принимал и мирно спал в своей квартире в ту роковую ночь. Всем, в общем, было ясно, что виновником происшествия следует считать скорее Дятлова, поскольку испытаниями руководил именно он. Однако, директор – есть директор. В итоге отвечает за все именно он.

Приговор

Брюханов, также, как и Дятлов и Фомин, получил 10 лет общего режима. Рогожкину дали 5, Коваленко – 3, а Лаушкину – 2 года лишения свободы.

Брюханов отбывал наказание в колонии, расположенной в Луганской области. Как говорят, пришлось ему несладко: слава о человеке, по вине которого случилась страшная авария, долетела до зоны раньше, чем там оказался сам Брюханов. В 1991 году Брюханов был досрочно освобожден.

После освобождения он вернулся на Чернобыльскую АЭС, но уже на должность начальника техотдела.

В настоящее время бывший директор АЭС живет в Киеве. В СМИ в 2019 году прошла информация, что, со слов его сына, Виктор Петрович стал совсем плох: почти никого не узнает и не встает с постели. Сказывается и возраст, и, главное, доза облучения, полученная при ликвидации последствий аварии.

Какое будущее предсказал России американский пророк Эдгар Кейси