Влад Цепеш: граф Дракула

Граф Дракула — один из самых медийных персонажей. Однако немногим известно, что носивший это прозвище господарь Валахии Влад Цепеш совсем не походил на тот образ, который уже больше ста лет тиражирует массовая культура.

«Взгляд очей его — молния, звук речей его — гром небесный, порыв гнева его — смерть и пытка; но сквозь всё это, как молния сквозь тучи, проблёскивает величие падшего, униженного, искаженного, но сильного и благородного по своей природе духа...»

Так писал Белинский о русском царе Иване Васильевиче, однако подобная характеристика вполне подошла бы и другому грозному владыке — валашскому господарю Владу III Цепешу, жившему столетием раньше. Между этими двумя правителями гораздо больше общего, чем может показаться на первый взгляд. Оба принадлежали к православной вере и владели церковнославянским языком. Оба рано лишились родителей и, несмотря на высокий сан, подвергались притеснениям в детстве и отрочестве. Оба являлись одними из наиболее образованных людей своей эпохи. И, наконец, оба демонстрируют пример того, как яркий фольклорно-литературный образ практически полностью подменяет реально жившего человека, в итоге имея очень мало общего с исторической действительностью.

В конце XV века на древнерусском языке создаётся уникальный памятник светской литературы — небольшая «Повесть о мутьянском [румынском] воеводе Дракуле». Весь текст, по сути, представляет собой цепочку новелл, демонстрирующих тот или иной пример жестокостей господаря, запредельных даже по меркам не отличавшегося гуманизмом позднего Средневековья.

Скажем, однажды Дракула, проиграв битву с венгерским королём, был пленён и брошен в темницу на 12 лет (реальный исторический факт). Однако, гласит «Повесть», даже в заточении воевода «не оставил злого обычая, но мышей ловил и птиц, и казнил их тако: иных сажал на кол, иным отсекал головы, а иных, ощипав перья, отпускал».

Проблема «Повести о Дракуле» в том, что это интереснейшее произведение написано спустя около 10 лет после смерти Влада III, скончавшегося в 1476 году. Автором текста считается Фёдор Курицын, дипломат Ивана III, посетивший венгерского короля Матвея Корвина и молдавского господаря Стефана Великого с посольством в 1482-84 годах.

Однако был ли Курицын в соседних Трансильвании и Валахии, где жил и царствовал Цепеш, — в точности не известно. Более того, в «Повести» практически нигде не упомянуты дата и место совершения описываемых жестокостей; по форме и содержанию это скорее публицистическая статья, а не историческая хроника. В то же время для написании своей «Повести» Курицын частично использовал анонимный памфлет о якобы имевших место жестокостях Дракулы, написанный по приказу венгерского короля в 1463 году.

Зачем же венграм понадобилась дискредитировать соседа? О том поговорим далее.

Итак, Влад III родился под династической фамилией Басараб (от которой, кстати, происходит название Бессарабии — одной из областей средневековой Румынии). Достоверно неизвестно, когда именно, —считается, около 1430 года.

Прозвище «Дракул», или «Дракула», которое носил при жизни, может быть переведено соответственно как «Дракон» или «Сын дракона». Отец Влада (а, возможно, и сам Влад) состоял в рыцарском Ордене святого Георгия, адепты которого носили на одежде изображения змия, поверженного их святым покровителем.

По одной из версий, в числе основателей этого ордена был павший в битве с турками на Косовом поле сербский герой Милош Обилич. Задачей ордена — единственного православного духовно-рыцарского ордена Средневековья — являлась защита православной веры. Таким образом, можно предположить, что одним из мотивов очернения Дракулы была его деятельность на этом поприще — как увидим далее, весьма значительная.

Наконец, третье имя — Цепеш, означающее: «Наколосажатель» — стало широко употребляться европейцами лишь через 30 лет после смерти воеводы (а, как видим, при его жизни простые люди, оказывается, и знать не знали, что их господарь — мучитель и тиран).

Придя к власти в 1456 году, Влад расправился с валашскими боярами, повинными в заговоре, приведшем к гибели его отца и старшего брата. Количество насаженных на кол составило порядка 10 (прописью: десяти) человек. Собственно, это единственные исторически подтверждённые жертвы Цепеша из числа собственных подданных.

Легенды, впрочем, утверждают иное. Якобы господарь с придворными частенько обедали под насаженными на кол трупами (напомню, достоверность сей историйки остаётся исключительно на совести автора уже упомянутой «Повести о Дракуле»). Однажды слуга Цепеша не смог вынести вонь, исходившую от гниющих тел, и тогда деспот велел насадить его на самый высокий кол, приговаривая: «Там смрад до тебя не дойдёт».

А если серьёзно, то, вступив на престол, Влад III начал централизацию государства, создал ополчение из свободных крестьян для борьбы с османами и венграми, перестал платить дань турецкому султану. В 1462 году заставил отступить вторгнувшуюся в Валахию стотысячную армию самого Мехмеда II. По легенде, углубившись на территорию княжества всего на несколько миль, войско недавнего покорителя Константинополя в страхе повернуло назад: все эти несколько миль вдоль дороги стояли колья с насаженными турками…

Второе рождение валашский господарь обрёл в 1897 году, с выходом в свет готического романа Брэма Стокера «Дракула», впоследствии ставшего культовым произведением масс-культуры.

Якобы граф Дракула, проклятый кем-то из своих бесчисленных жертв, после смерти восстал из могилы, переродившись в вампира. Настоящий Цепеш никаким графом, конечно, не был; звучный титул Стокер добавил ради готической красивости. Его герой жесток и кровожаден, однако, как и полагается инфернальному аристократу, не лишен и благородно-романтических черт…

Но как бы ни трансформировался образ Дракулы, следует отдать должное современным румынам, которые сделали из его кровавых деяний не национальную трагедию, а высокодоходный туристический бизнес. Сегодня в каждом втором замке Трансильвании вам расскажут леденящие душу истории из жизни Цепеша, который чуть ли не прямо вот в этой башне пил кровь невинных жертв. И никого не смущает, что оный замок построен спустя сто-двести лет после смерти великого господаря.