Вова-Варшава: судьба зека-фронтовика, объявившего войну ворам в законе в ГУЛАГе

Еще до Октябрьской революции в крупных городах России начали формироваться воровские кланы. Считалось, что они складывались преимущественно из офеней – странствующих мелких торговцев, не отличавшихся честностью и порядочностью. К 1920-м годам в среде заключенных сформировался своего рода устав – правила поведения, обязательные к выполнению. Нарушителей воровского закона беспощадно наказывали. Одним из тех, кто рискнул пойти против такого порядка, был Владимир Грызлов – более известный как Вова-Варшава.

Воры двадцатого века

В годы НЭПа в Советском союзе появился особый тип заключенных – воры в законе. Они образовывали верхушку криминального мира страны. Воровская община по своему устройству стала копировать партийную ячейку: главного («пахана») выбирали на сходках путем голосования, а новоприбывшим следовало получить как минимум две «рекомендации» от авторитетных воров в законе.

Зона для таких преступников была первым и главным домом. По воровским понятиям вовсе не обязательно было иметь какой-либо другой дом – зачем, если все равно придется возвращаться в тюрьму? Тем не менее в обычной жизни у многих воров оставались нормальные дома, близкие, семьи и даже дети. Все это, впрочем, было второстепенной частью жизни преступников. Вор в законе не мог иметь какую-либо собственность или роскошь: все передавалось в «общак», за которым бдительно присматривали.

Сотрудничество с администрацией и властью в широком смысле строжайше запрещалось. Вор в законе не должен был соглашаться на работу и выполнять даже самые простые поручения охранника – к примеру, позвать остальных на обед. В противном случае свои признавали его «ссучившимся» и жестоко мстили за проявленную слабость.

Изначально советская власть лояльно относилась к ворам в законе. Многие революционеры и сами ранее успели побывать в местах не столь отдаленных, поэтому относились к заключенным с долей сочувствия. Ситуация стала меняться накануне Великой Отечественной войны. Оказалось, что число воров в законе растет, а их упрямство и принципиальное неучастие в работах на зоне сильно снижает спускаемые сверху нормы выработки. За это попадало начальникам лагерей, и положение воров в законе резко пошатнулось.

«Зэки» на фронте

После начала войны жизнь заключенных изменилась. Рецидивистов на фронт не взяли, однако осужденные по нетяжким статьям могли искупить свою вину, отдав долг родине. В 1942-1943 годах специальными постановлениями Государственного Комитета обороны на фронт направились более 157 тысяч бывших зэков. Понимая, что терять им нечего, они демонстрировали чудеса стойкости в боях – нацисты боялись их как огня. Отличившихся в крупных сражениях зэков переводили в обычные воинские части. Правда, на фронт шли далеко не все из них. В основном бороться с врагом отправлялись те, у кого не было другого выбора или те, чьих родственников убили нацисты. Всего за годы войны ГУЛАГ направил на фронт почти миллион человек, хотя, разумеется, не все из них имели отношение к воровскому миру. Бывшие зэки за фронтовые подвиги получали как прощение, так и государственные награды – медали и ордена.

К сожалению, после войны многие из бывших преступников не нашли себя в мирной жизни и принялись за старое. За эпизоды воровства снова попадали в уже знакомые им лагеря. Однако другие зэки не были благосклонны к фронтовикам. Тех, кто в военные годы пошел на сотрудничество с государством, они называли изменниками, а на своем жаргоне – «ссучившимися». Дело в том, что в 1941-1945 годах снабжение тюрем было значительно урезано – это обозлило воров в законе. Поднаторевшие в битвах фронтовики тоже не желали мириться со старыми воровскими порядками. Поначалу они рассчитывали на мирное разрешение конфликтов, но со временем стали давать отпор своим обидчикам. Началась эпоха так называемых «сучьих войн». Противники воров в законе решили, что им нужно принимать свой закон, и даже получили негласную поддержку власти. «Сучьи войны» описывали в «Колымских рассказах» Варлам Шаламов, а также публицист Александр Сидоров в книге «Великие битвы уголовного мира». Явление стало массовым, но говорить о нем официально было не принято.

Одним из видных авторитетов того времени стал фронтовик-орденоносец по кличке Вова-Варшава. После войны он получил амнистию, но через два года вновь совершил ограбление и был осужден на десять лет. Когда он вернулся на зону, воры в законе обвинили его в сотрудничестве с властью и службе в армии. Тот факт, что Владимир Грызлов отважно сражался против солдат вермахта, зэков не интересовал.

Тогда Вова-Варшава объявил ворам в законе войну и заявил о желании уничтожить всех, кто все эти годы отсиживался на зоне, а теперь грозит ему расправой. Кроме того, Вову-Варшаву негласно поддерживали управляющие лагерями, увидев в нем сильную и бескомпромиссную личность. Резня в лагерях со временем достигла такого уровня, что задействованы были воинские части, которые, подавляя бунт, избавлялись и от воров в законе, и от зэков-фронтовиков.

Все закончилось, когда представителей противоборствующих сторон стали определять в разные зоны. Одним достались «красные» — там руководила администрация, а другим «черные» — в них царил воровской закон. Судьба Вовы-Варшавы до сих пор неизвестна: по официальной версии, он пропал без вести.