Михаил Ломоносов был одним из первых реформаторов русского языка. Его проект усовершенствованию русского языка выразился в «Грамматике». Её переиздавали 14 раз, она легла в основу курса русской грамматики русского учёного-лингвиста Антона Барсова. Любовь Ломоносова к языку была деятельной, а вот реформа подверглась критике наследников.
Александр Сергеевич Пушкин о взглядах и одах Ломоносова отзывался вовсе неуважительно: «Оды его утомительны и надуты. Его влияние на словесность было вредное и до сих пор в ней отзывается. Высокопарность, изысканность, отвращение от простоты и точности, отсутствие всякой народности и оригинальности — вот следы, оставленные Ломоносовым».
О том, что в определённое время устный русский язык высшего света был скорее диалектом при французском, известно многим. В письменный русский французский флёр ввёл Николай Карамзин. Отойдя от классицизма, литератор увлёкся сентиментализмом бедной Лизы и Натальи, боярской дочери. За его сентиментализмом признают новое литературное течение, но сам автор творил не новый стиль, а новый русский язык – без церковного влияния.
На страницы своих произведений Николай Карамзин вводил новые слова, стремясь упростить язык и в тоже время придать ему изящность, в пику государственной «топорности» - литература писателя пестрела словами, кальками общедоступного французского.
Карамзин ввёл в русский язык ряд новых слов, например: общественность и влюбленность. Винить Карамзина в чрезмерном пристрастии к «иностранщине» не нужно – он лишь мечтал о лёгкости, стремясь уместить все сословия с их языковыми предпочтениями на одной странице. Свершение Карамзину не удалось, эстафету он передал Александру Сергеевичу Пушкину.
В число проведённых Николаем II реформ не входит изменение русского языка. Широкой общественности известна реформа 1918 года. Новое советское государство избавлялось от пережитков прошлого. Однако именно Николай II обратил внимание на требования времени, уже в 1904 году при Российской Академии Наук была организована Орфографическая комиссия под началом известного русского языковеда Филиппа Фёдоровича Фортунатова. Лингвисты задумались об упрощении языка, прежде всего, для школьников.
Полагалось, что языковое упрощение позволит лишить школы отстающих учеников. Проект реформы был готов к 1912 году и избавлял от достаточного количества орфографических правил, а в магазинах появились первые робкие издания с новыми правилами орфографии. Грамотности реформа, впрочем, не добавила, а новым проектом заинтересовались лишь после Февральской революции. Слава у реформы с имперскими корнями выходила революционной – в период Гражданской войны на территориях, принадлежащих белым, новая орфография не использовалась категорически.
В газете «Известия» 24 сентября 1964 года появилась статья с «Предложениями по усовершенствованию русского языка».
Широкая публикация сгубила реформу, вынесенный на народное обсуждение проект в течение полугода получал лишь отрицательные отзывы. Введение буквы «и» на конце слова «огурцы», один разделительный знак (мягкий) и слова «ноч», «слышиш» не нашли поддержки у широкой общественности. Скорый уход Хрущёва с советской авансцены позволил забыть о несостоявшейся реформе.
Попытка Александра Исаевича Солженицына воскресить красоту русского языка отразилась в выпущенном в 1995 году словаре. В предисловии к Русскому словарю языкового расширения Солженицын пишет:
«Лучший способ обогащения языка - это восстановление прежде накопленных, а потом утерянных богатств».
В поисках красоты русского языка Александр Исаевич обратился к лексике писателей XIX-XX столетий и словарю Даля. Реформой «Русский словарь» не стал, впрочем, как и знаковым событием в лингвистике.
Источник:
© Русская Семерка
