Межвоенное время в СССР характеризовалось широчайшими возможностями по построению успешной политической, военной или финансовой карьеры. Взлететь на самую вершину власти мог практически каждый, прояви он достаточное упорство. Но и падение с этого «Олимпа» могло быть весьма быстрым и болезненным. Яркий пример — Лев Ефимович Марьясин (1894–1937), возглавлявший Госбанк.
Карьерный взлет
Выходец из семьи юрисконсульта, Марьясин вступил в партию большевиков еще до революции 1917 года, что стало основой его дальнейшего продвижения. Уже к 1922 году он занимал пост председателя Центрального совета народного хозяйства. Даже несмотря на отсутствие профильного образования, его карьера в финансовой сфере развивалась стремительно. А уж после окончания в 1930 году Института красной профессуры и вовсе полетела вверх, как на крыльях. К 1934 году Марьясин занял ключевую должность председателя Правления Госбанка СССР, одновременно являясь членом Совета труда и обороны и заместителем наркома финансов.
Особое положение и связи
Одним из факторов, обеспечивавших Марьясину прочное положение на вершине власти, были его тесные неформальные, отношения с наркомом внутренних дел Николаем Ежовым. Историки, опираясь на поздние показания самого Ежова, отмечают их крайне близкую связь, бывшую даже больше, чем просто дружбой. Однако и это не стала стопроцентной гарантией безопасности.
Резкое падение
Переломным моментом в жизни главы Госбанка стало охлаждение отношений с Ежовым. По версии последнего, это произошло из-за навязчивых попыток Марьясина помирить наркома с другим бывшим главой Госбанка — Георгием Пятаковым. В июле 1936 года Марьясин был неожиданно переведен на периферию — директором строительства Черкасского консервного комбината. Такая практика удаления от центра перед арестом была типичной для того времени. Неудивительно, что уже в декабре 1936 года последовал арест.
Следствие и казнь
Марьясину было предъявлено стандартное для того времени обвинение в «контрреволюционной троцкистской деятельности». На следствии он, согласно документам, подвергался жестокому давлению и избиениям, которые, как утверждал позже Ежов, санкционировались лично им с целью выбить признания в «шпионаже». В 1937 году по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР Лев Марьясин был расстрелян. Справедливость в его отношении была восстановлена лишь в 1956 году, когда он был полностью реабилитирован.
