За что в СССР коллеги били «стахановцев»

В Советском Союзе стахановцами называли тех рабочих, которые регулярно перевыполняли поставленный план. Власти делали всё для того, чтобы стахановское движение становилось популярнее и популярнее. Например, работяги-стахановцы получали различные «плюшки», «почёт и уважение», но только не в среде своих коллег. Несмотря на призывы равняться на ударных трудяг, обычные рабочие стахановцев недолюбливали и даже били их.

Представление начинается!

Стахановское движение началось с шахтёрского подвига Алексея Стаханова. Но совершил он его под давлением – так сказать, оказался в нужном месте и в нужное время. Руководству донбасской шахты «Центральная-Ирмино» требовалось перевыполнить план к очередной «круглой дате».

Товарищу Стаханову создали особые условия труда. Забой освободили от других шахтёров, а на помощь будущему рекордсмену пригнали бригаду, члены которой освободили Стаханова от необходимости ставить крепи. От него требовалось только рубить уголь и ни на что постороннее не отвлекаться.

Цель была достигнута. За ночную смену с 30 на 31 августа 1935 года Стаханов добыл 102 тонны угля, за что получил сразу 200 рублей премии. Пример оказался заразительным и рекорды посыпались друг за другом.

Вскоре в газете «Правда» вышла статья о подвиге Стаханова. Шахтёр проснулся знаменитым, а в стране развернулось стахановское движение, поддерживаемое партией и правительством.

Советская власть старалась преподнести рекорды так, будто стахановцы ставили их только из любви к труду. На самом же деле, активисты движения получали зарплату в три-четыре раза больше той, которую платили «не-стахановцам», им выдавали квартиры без очереди и часто с мебелью, путёвки в санатории и пансионаты, билеты в кино и театры и даже право на бесплатное обслуживание в парикмахерских.

Профессиональная месть

При детальном изучении вопроса результативность стахановцев оставляла желать лучшего. Так, кузнец-стахановец Бусыгин на автозаводе в Горьком сделал за смену 117 валов, после чего два дня на работе не появлялся. Его же коллеги, ковавшие в среднем по 90-100 валов ежедневно, продолжали трудиться и дальше в прежнем темпе. Не трудно сосчитать, кто из них по итогам трёх дней настоящий стахановец.

Естественно, такое отношение к стахановцам не устраивало рядовых рабочих. На заводах и фабриках «ударным трудягам» была объявлена негласная война. Стахановцам портили станки и инструменты, им устраивали «тёмные», подстраивали разные «несчастные случаи», а чуть ли не еженедельно по всей стране происходили и убийства «выскочек».

Нормализовать ситуацию смогли только жёсткие репрессивные меры. Убийство стахановца стало рассматриваться в лучшем случае как диверсия и терроризм, а в худшем – как «троцкистско-зиновьевский фашистский заговор», за что мог последовать расстрел.