После Октябрьской революции 1917 года большевики начали масштабную кампанию против религиозных институтов. Немалое количество православных храмов было закрыто и уничтожено, духовенство подверглось репрессиям, а вера в целом была объявлена “пережитком прошлого”. Однако в мусульманских регионах Советская власть избрала иную тактику, пытаясь найти компромисс с местными традициями и духовенством. Особенно ярко это проявилось на Северном Кавказе, где большевики, несмотря на в целом антирелигиозную политику, временно поддерживали шариатские суды.
Предпосылки к введению шариатских судов
Еще до Октябрьской революции, весной 1917 года, в ходе бурных событий Февральской революции, на Северном Кавказе возникли идеи возрождения исламского правосудия. Горское правительство, сформированное в этот период, включало шариатистскую группировку, выступавшую за введение шариатских норм в судебную систему. Было принято решение о создании должности “шейх-уль-ислам” и основании Юридической академии шариата во Владикавказе. Однако реализация этих планов оказалась невозможной из-за последующих политических потрясений.
После захвата власти большевиками в октябре 1917 года Ленин обратился к мусульманским народам России с обещанием уважать их верования и обычаи. Это заявление, сделанное в условиях шаткости новой власти, имело своей целью противопоставить мусульманские народы белогвардейскому движению, которое ассоциировалось с русским национализмом. Важным шагом в этом направлении как раз и стало введение шариатских судов на Северном Кавказе в 1919 году, когда регион оказался под контролем Красной Армии.
Шариат и большевистская политика
Иосиф Сталин, занимавший в то время пост наркома по делам национальностей, сыграл ключевую роль в формировании политики Советской власти в отношении шариата. На Чрезвычайном съезде народов Дагестана 13 ноября 1920 года он заявил, что слухи о запрете шариата Советской властью не соответствуют действительности. Более того, Сталин подчеркнул, что в глазах большевиков шариат ничем не отличается от обычного права других народов страны. Это заявление стало важным сигналом для мусульманских регионов, где шариатские суды воспринимались как символ уважения к традициям.
Однако слова Сталина не должны вводить в заблуждение. В статье “Политика Советской власти по национальному вопросу в России” он прямо указал, что поддержка шариата является временной мерой. Сталин видел в этом инструмент для привлечения “дагестанских масс, зараженных религиозными предрассудками”, к сотрудничеству с большевиками. Прямая борьба с исламом и шариатом, по его мнению, могла бы оттолкнуть местное население, поэтому большевики избрали более осторожный подход, используя косвенные методы влияния.
Шариатские суды в советской системе
В первые годы после революции шариатские суды получили официальное признание и даже финансировались государством. Исламские судьи получали зарплату от Советской власти, что свидетельствовало о попытках интегрировать шариат в советскую систему управления. Некоторые местные элиты рассматривали это как временную уступку, однако находились и те, кто выступал за расширение функций шариатских судов. Популярный в начале 1920-х годов лозунг “Мечеть и суд шейх-уль-исламу – остальное Советам” как нельзя полно отражал стремление к компромиссу между традиционным укладом и новой властью.
Тем не менее, отношение большевиков к шариату оставалось непоследовательным. С одной стороны, власти стремились использовать исламское правосудие для укрепления своего влияния в регионе, с другой – рассматривали его как пережиток прошлого, который рано или поздно должен быть устранен. Постепенно, по мере укрепления Советской власти, началась политика сворачивания шариатских судов. Уже в конце 1920-х годов их функции были значительно урезаны, а исламские судьи перестали получать государственное финансирование.
